Сова плавает баттерфляем

Опустив голову на руки, он замолчал. Паша отвернулся, он почувствовал, как шевельнулось сомнение: может, всё не так, как ему кажется? Возможно, Стас действительно страдал и весь его монументальный вид был лишь камуфляжем? Ширмой, скрывающей его истинные переживания? С одной стороны, этот тип был Паше жутко неприятен, с другой – у Стаса случилось огромное горе. И кто знает, как бы Паша повёл себя на его месте.

– Скажите… как вы считаете, ваш брак был крепким? Мира была в вас уверена? – задал Паша волновавший его вопрос.

Стас медленно поднял глаза. В них не было ни удивления, ни печали. Серая радужка отливала ртутью.

– Да, – тихо, но чётко произнёс он, не отрывая от гостя взгляда. И после паузы добавил: – Я думаю, подобные вопросы неуместны. У вас всё?

Нет, уходить было ещё рано, надо выполнить задуманное. Паша намеренно закашлялся, потом хрипло произнёс:

– Вы не принесёте мне воды? С утра в горле першит.

Станислав молча встал и нехотя удалился на кухню. Паша, не переставая кхыкать, аккуратно приоткрыл ближайший выдвижной ящик шкафа и бесшумно опустил туда браслет. Пусть Стас гадает потом, как он там очутился. Сам же только что говорил, что Мира была не в себе, невнимательная до безобразия.

Поблагодарив за стакан воды, Паша вскочил и торопливо начал прощаться, произнося дежурные фразы:

– Спасибо, что ответили на вопросы. Мы сообщим вам, как будет продвигаться расследование.

Стас вышел вслед за ним в холл и, наблюдая, как Паша одевается, бросил пренебрежительно:

– Конечно, полиции же «палки надо рубить», показатели поднимать.

Паша не ожидал такого наезда, замешкался и чуть не надел ботинок на другую ногу. Поднял на Стаса глаза:

– Вас это волнует?

– Ну-у… вам ведь невыгодно, если дела нераскрытые висят, – пояснил Стас, криво улыбаясь.

Вот ведь скотина, всё правильно я о нём понял, подумал Паша, резко толкнув дверь. Притянутая сквозняком, она захлопнулась за его спиной с громким стуком.

Вечером Паша снова мучился от бессонницы. Мира… Мира… а вдруг Стас сказал правду? Неужели у Миры было не всё в порядке с головой? Та Мира, с которой Паша ходил в школу и университет, была нормальной, она не была сумасшедшей, он точно это знал. Но столько лет прошло. Интересно, с ума сходят постепенно или в одно мгновение? И шизофренией можно заболеть, как гриппом или ангиной? Щёлк – и ты уже буйно помешанный. Конечно, он не мог не заметить перемен, которые с Мирой произошли. Печальные глаза, нервные движения. Может, она просто повзрослела? Разве могла она быть безумной?

В это Паша верить не хотел.

Глава двенадцатая

25 марта. Понедельник

На работу Паша шёл с тягостным предчувствием. Он подсознательно ждал и одновременно боялся нового звонка Виталины. В том, что её предсказания сбываются, он уже убедился. В том, что она в скором времени позвонит, почти не сомневался.

– Кто смотрел вчера фигурное катание? Видели, как Загитова всех сделала? – проговорил Мишин с несвойственным для него блеском в глазах. Васильич был заядлым болельщиком и любил играть на тотализаторе. Эта единственная страсть волшебным образом оживляла его вечно уставшее лицо, особенно когда его ставки оказывались выигрышными.

– Не подвела меня наша девчонка, – благостно щурился он.

– Так чего сегодня не проставляешься? – отреагировала Эля. – Тортик, что ли, принёс бы хоть.

– О твоей фигуре беспокоюсь, – отшутился Мишин. – А то растолстеешь, а тебя ещё замуж выдавать надо.

Паша не участвовал в их пикировках. Он гипнотизировал телефонную трубку. Но, как ни странно, большая стрелка часов уже перевалила за семь, а Виталина так и не проявилась.

Телефон ожил:

– Алё!

Услышав женский голос, Паша напрягся всем телом, свободная рука сжалась в кулак. Началось…

– Это полиция? Вы можете приехать?

Со второй фразы Паша понял, что ошибся. «Просто похожий голос. Выдыхай. Такая зацикленность на одной проблеме до добра не доведёт. Надо сосредоточиться на работе».

– Алё, вы меня слышите?

– Кто вы? Что у вас случилось?

– Меня зовут Маргарита Викторовна Кохно. Я живу в переулке Попова, 7 – 12. Моя дочь – Виктория Кохно – сбежала из дома.

– Сколько лет дочери? – Кукушкин вздохнул. В последнее время бегунков становилось всё больше и больше. Почему эти дети удирают из дома, чего им не хватает, он не понимал. Ему бы в детстве и в голову не пришло сбежать. Мама бы с ума сошла. Мама… Паша вспомнил, что так и не перезвонил ей.

– Ей пять лет, – ответила женщина.

– Пять? – эта цифра озадачила Пашу.

– Да, пять.

– Диктуйте приметы.

– Рыжие волосы до плеч. Рост метр двадцать. Куртка такая… приметная – красная с Микки Маусами. Ботинки черные с розовым.

Паша продублировал описание девочки для патрулей.

– Она уже убегала один раз из детского садика в прошлом месяце, – добавила мать. – Воспитателя уволили за то, что не досмотрела. И вот опять! Теперь она открыла окно и убежала из квартиры.

– Вы на первом этаже живёте?