Социальное пространство современного города

Основываясь на этих признаках, Е. Н. Заборова, исходя из общесоциологической позиции, «обладающей достаточно высокой степенью абстракции» [Там же, с. 21], предлагает следующее общее определение: «Большой город как явление прошлого и настоящего представляет собой наиболее крупную из искусственных сред обитания, созданных человечеством, в которой больше, чем в какой-либо другой среде, концентрируются и проявляются результаты продвижения цивилизации» [Там же].

Но город – это не просто искусственная, созданная человеческой деятельностью среда, а социальная система. Основным признаком города как социальной системы будет то, что ее составляющими являются социальные субъекты, люди, которые взаимодействуют между собой. Здесь следует обратить внимание на позицию Т. Парсонса, который подчеркивал, что социальные взаимодействия имеют и физический аспект. Это, на наш взгляд, особенно важно при рассмотрении города как социальной системы. Ведь город как система – это и физическое пространство, наполненное материально-вещностными предметами, и социальное пространство, состоящее из взаимодействий людей.

Содержательное наполнение термина «пространство» зависит от того, с позиций какой науки, парадигмы или исследовательской стратегии мы будем его рассматривать. И хотя существует потребность в создании некоего максимально общего определения, отражающего суть понятия и удовлетворяющего различным подходам, сложно не согласиться с известным географом и урбанистом Д. Харви, который так отзывается о сложившейся в науке ситуации: «формулировка общей дефиниции пространства оказывается невыполнимой задачей» [9, с. 19]. Однако этот факт не останавливает исследователя в попытках дать определение указанному понятию. Д. Харви выделяет три способа понимания пространства:

– «пространство как абсолют, “вещь в себе”, обладающая существованием, независимым от содержания. Это пространство обладает структурой, которую мы можем применять к изолированным или индивидуализированным феноменам;

– релятивное пространство предполагает, что оно может быть понято как отношение между объектами, существующее лишь до тех пор, пока существуют и находятся в отношениях друг с другом сами объекты;

– реляционное пространство как пространство, содержащееся в объектах, в том смысле, что об объекте можно сказать, что он существует, лишь поскольку он содержит и репрезентирует в себе самом отношения к другим объектам» [Там же, с. 20].

При этом Харви замечает, что «пространство не является ни абсолютным, ни релятивным, ни реляционным само по себе, но оно может стать одним из них или тремя сразу в зависимости от обстоятельств» [Там же, с. 21]. Ученый считает, что использовать тот или иной подход нам следует в зависимости от предмета анализа, поскольку в своих повседневных практиках индивиды, возможно, сами того не осознавая, используют то или иное представление о пространстве.

А. Лефевр, социолог-неомарксист, для определения этого понятия различал:

– пространственную практику – область воспринимаемого пространства;

– репрезентации пространства – область понимаемого;

– репрезентационные пространства – область проживаемого пространства [см.: 10].

Соответственно, это физическое, ментальное и социальное пространства. Таким образом, социальное пространство – это лишь один из видов пространства. Есть объективное физическое пространство и социальное, пространство социальных отношений, которые представляют собой различные уровни рассмотрения пространства вообще и которые вступают во взаимодействие и так или иначе влияют друг на друга. В контексте же нашего исследования нам представляется все же более верным говорить не о различных видах пространства вообще, а о различных уровнях его понимания.