Социализм как явление мировой истории

 («У старой собаки чудовищная память на всякие такие гадости». —

О Гейне, Маркс Энгельсу, 17.1.1855),

ближайших партийных товарищей (В Либкнехт обычно именуется осел, скотина, животное и, как таковое, даже —

«оно».

Напр., Маркс Энгельсу, 10. VIII. 1869),

свою партию

 («Какое значение имеет „партия“, то есть банда ослов, слепо верящих в нас, потому что они нас считают равными себе, для нас, перестающих узнавать себя, когда мы начинаем становиться популярными? Воистину мы ничего не потеряем от того, что нас перестанут считать „истинным и адекватным выражением“ тех ограниченных собак, с которыми нас свели вместе последние годы». —

Энгельс Марксу, 13.II. 1851),

пролетариат

 («…глупый вздор насчет того, как он вынужден защищать меня от той бешеной ненависти, которую питают ко мне рабочие (то есть болваны)»,

Маркс Энгельсу, 18.V.1859),

демократию

 («стая новой демократической сволочи», Маркс Энгельсу, 10.II.1851, «Демократические собаки и либеральные негодяи»,

Маркс Энгельсу, 15.II.1859),

народ

 («Ну, а любить ведь нас никогда не будет демократическая, красная или даже коммунистическая чернь»,

Энгельс Марксу, 9. К 1851)

и даже человечество

 («у меня ни одна душа не бывает, и это меня радует, ибо здешнее человечество может меня… Сволочь! Привет. Твой К.М.» —

Маркс Энгельсу, 18.VI.1862).

Именно тактика на основе этого восприятия жизни вырабатывается очень близкая к Нечаевско-Ба кунинской. Если Каутский в цитированных выше книгах обвиняет Бакунина в том, что он руководил партией, главой которой сам себя назначил, то он мог бы вспомнить письмо Маркса Энгельсу от 18.V.1859:

«Я заявил им напрямик: наш мандат представителей пролетарской партии мы получили не от кого иного, как от самих себя. И он подтвержден за нами исключительной и всеобщей ненавистью, которою дарят нас все фракции старого света и все партии. Можешь себе представить, как эти болваны были огорошены».

Упрекая Бакунина в заговорах, ему следовало бы иметь в виду письмо Энгельса Марксу от 16.IX.1868:

«Метод — заниматься пустяками в публичных заседаниях, а настоящее дело делать потихоньку — оправдался блестяще».

А говоря о том, что идеи террора были заблуждениями молодых Маркса и Энгельса, надо было бы как-то объяснить, почему в «Анти-Дюринге» Энгельс пишет:

«Лишь со вздохами и стонами допускает он (Дюринг — авт.) возможность того, что для ниспровержения эксплуататорского хозяйничанья понадобится, может быть, насилие — к сожалению, изволите видеть, ибо всякое применение насилия деморализует того, кто его применяет. И это говорится, несмотря на тот высокий нравственный и идейный подъем, который бывал следствием всякой победоносной революции»

(98, с. 185).

Каким образом в предисловии к «Истории Крестьянской войны в Германии» Энгельс ставит современным немцам в пример «здоровый вандализм» крестьянской войны, а в письме к Бебелю говорит: