Сотник

Ч-черт! Ну чего они тянут! Сотенный бросил взгляд на гранатометчиков. Вообще-то парни действовали весьма сноровисто. Прошло меньше десятка секунд, а они уже посылали в полет свои увесистые снаряды. Да и до ближайшего всадника еще добрых две сотни шагов. Просто для Ивана время буквально несется вскачь.

Но… Вот именно что вскачь! Максимум еще по выстрелу, и дальше все. Глазом не успеешь моргнуть, как лава уже накатит на две жидкие шеренги стрельцов. Похоже, на этот раз татары решили обойтись без привычной карусели и попросту смять русских своей массой.

Господи, спаси и сохрани!

— Вторая полусотня! Гранаты к бою!

Выполняя свою же команду, Иван привычно пристроил воздушку на сгиб левой руки. Слышатся дублирующие команды полусотенного и взводных. Выхватил из подсумка ребристое яйцо. Сорвал берестяной колпачок. Готов.

В отдалении уже рвутся гостинцы, запущенные гранатометчиками. И парни вовсе не думают отлынивать. Недаром все же на тренировках слита не одна бочка пота. Не успели еще приземлиться первые подарочки, а они уже запускают в полет вторые. При этом привычно подправив прицел.

— Двумя гранатами! По номерам! Ого-онь!

Палец привычно чиркнул кресалом. Убедился, что из-под него появился легкий дымок от загоревшегося замедлителя. Замахнулся и пустил в полет чугунную смерть. Все же хорошо, что он не пожалел ни времени, ни усилий, ни затрат и изготовил достаточное количество белого пороха.

Гранаты начали рваться густо и часто, вздымая небольшие фонтаны пыли и травы, что не могло не сказаться на обзоре. А если бы сюда добавились еще и молочные клубы сгоревшего черного пороха, то тут уж совсем ничего не рассмотришь.

А так обзор практически не пострадал. И благодаря этому видно, что гранаты сделали-таки свое дело. Очень может быть, что сердца степных воинов переполняет отвага и они рвутся в бой, а вовсе не прочь от врага. Но вот лошадь — она поистине самое пугливое животное на свете. Ее тонкая психика не в состоянии выдержать всего этого кошмара, наполненного пугающим грохотом.

Кони резко осаживают. Взбрыкивают. Вздыбливаются. Причем делают все настолько рьяно и непредсказуемо, что всадники порой падают на землю. И это те, кто сидеть в седле учится раньше, чем ходить.

Пока стрельцы второй шеренги готовятся к повторной атаке гранатами, первая ведет огонь с колена. Неприятель, скучившийся шагах в семидесяти от них, сейчас представляет собой отличную мишень. Только успевай перезаряжаться.

Ну и еще — расставлять правильно приоритеты. Потому что некоторые всадники, совладав со своими четвероногими друзьями, все же вырываются из этой толчеи и бросаются на строй стрельцов.

— Перестроиться в каре! Гранатометчики, продолжать огонь гранатами!

— Первая полусотня, строиться в каре! — чуть не разом дублируют команду полусотенные.

— Первый взвод, ко мне! В две шеренги становись!

— Второй взвод, ко мне! В две шеренги становись!

— Третий взвод, ко мне! В две шеренги становись!

— Четвертый взвод! В две шеренги становись! — вторят офицерам сержанты.

Сотня на какое-то время рассыпалась, перемешалась, но очень скоро эта куча-мала начала приобретать стройный вид. Вообще-то авантюра чистой воды. Перестроить людей нужно было заранее. Это ведь не скоротечный налет пары сотен всадников, которые на полном скаку пускали свои стрелы с предельной дистанции. Конечно, попасть они могли только случайно, но, имея мишень в виде плотного строя, шансов у них куда больше. Да и проще уйти легкой татарской коннице от тяжелой русской.

Сейчас в атаке принимало участие не меньше нескольких тысяч татар. Очень может статься, что за этой атакой последует и самое настоящее сражение. Вот только Иван был уверен: построй он своих людей в каре заблаговременно, и не сбить ему напора на их строй. А там сотню попросту снесли бы. И на помощь рассчитывать не приходится. Они сейчас в боковом охранении, и до основных сил около полуверсты.

Так что шанс только один. Сбить атакующий темп перед своими порядками. А пока татары будут приходить в себя, успеть выставить каре. Риск, конечно, но, когда терять попросту нечего, будешь хвататься за самый мало-мальский шанс.

Иван вскинул воздушку. Баллон-приклад уперся в плечо. Взгляд привычно выхватил кольцо прицела и свел с мушкой. Одновременно большой палец уже потянул курок.

Выстрел! Ладонь левой руки давит на поперечный затвор, отводя его в сторону. Пружина подает очередную полнотелую пулю формы тупоносого воланчика[1] в калиброванный паз. Отпустить затвор, и тот, подхватив смертоносный кусок свинца, занимает боевое положение. Палец уже взвел курок. Взгляд выискивает новую цель. Меньше двух секунд, и указательный палец тянет спусковой крючок. Приклад привычно и довольно увесисто толкает в плечо, посылая шесть граммов смерти в очередного врага.

Иван и сам не заметил, как расстрелял все двадцать пуль в трубчатом магазине. В баллоне воздуха еще на пару десятков полновесных выстрелов. Разве что стрелять придется на куда меньшую дистанцию. Вот только перезаряжаться сейчас некогда. От слова «совсем».