Сотканные из лжи

Я не чувствовал себя предателем. Отношения Кэтрин и Эшли не касались меня напрямую. Я умел оценивать опасность, и Эшли определенно не была ей. Да, она некрасиво поступила. И ей стоит попросить прощение за свой поступок. Порой людям именно это требуется, чтобы другие признали свои ошибки. Не искали оправданий и причин, из-за которых оступились. Я предполагал, что именно извинения хотела услышать Кэтрин, чтобы навсегда закрыть эту дверь. Она безусловно не смогла бы общаться с Эшли как прежде. Рана успела стать болезненным рубцом. Да и я не представлял, как можно забыть ту боль, что ночами рвалась наружу криками и слезами. Это ложь скормленная себе же.

В одном я был уверен точно: наши отношения с Кэтрин никогда не изменяться. Не важно с кем мы будем. Не важно как часто будем видеться и сколько по времени разговаривать. Эту связь мы пронесем сквозь года и до конца жизни.

* * *

Мой сосед вернулся в Болфорд. Он приехал вечером, нарушив покой и чтение. Ввалился в комнату с огромными наушниками, из которых лилась электромузыка. Каштановые волосы нарочито взъерошены, во взгляде зеленых глаз цвета летней травы читалась насмешка. Я напрягся, но не стал откладывать книгу и подниматься.

— Кристофер, — бросил он, рухнув на кровать.

— Тайлер, — небрежно ответил я, насторожено оглядывая его.

Он выглядел расслабленным, даже чересчур. Будто вернулся с отдыха, где наслаждался соленым бризом, теплым океаном и обжигающим солнцем. Кристофер подпер рукой голову и уставился на меня. Однако вместе с ним в комнату ворвалось и напряжение. Вся его легкость теперь выглядела напускной, будто пыль брошенная в глаза.

— Ты новенький?

— Да.

— И как тебе Болфорд?

Я выгнул бровь, выискивая в словах Кристофера подвох. Но на деле он задал вопрос больше из вежливости, нежели из-за желания докопаться.

— Неплохо.

— Приятное местечко, если не ходить на занятия. Хоть я и соскучился по этой атмосфере, — он сделал акцент на последнем слове и хмыкнул. — Есть какие-то изменения?

— За то время, что я здесь, — нет.

Кристофер хитро прищурился. Стащил с шеи наушники, но не спешил выключать музыку. Я бросил на них быстрый взгляд, намекая, что не прочь побыть в тишине.

— Не нравится?

— Предпочитаю тишину.

— Тогда нам сложно будет ужиться. Люблю болтать.

Пока Кристофер раскладывал вещи и мурлыкал что-то себе под нос, я вернулся к книге. Несколько раз почувствовал любопытный взгляд соседа, но не стал смотреть в ответ. Мне тяжело было сходиться с новыми людьми. Я не готов был раскрывать свою душу, а держать на расстоянии вытянутой руки и придерживать видимость нашего общения — не видел смысла. Наверное, поэтому к двадцати годам мой круг общения сузился до одного человека. Где-то на горизонте виднелись Энтони с Агатой, но я был приверженцем проверки дружбы временем.

* * *

С Кристофером оказалось не так сложно: большую часть времени он пытался взорвать свои барабанные перепонки. У этого парня определенно ломились счета от денег, но он предпочитал таскаться со старыми наушниками, у которых не было внешней звукоизоляции. За короткое время я успел изучить его репертуар. Электромузыка сильно привлекала Кристофера. Он слушал ее девяносто процентов времени, а в оставшиеся десять включал что-то из классики. В такие моменты я брал в руки книгу. Потому что не было ничего приятней, чем читать под ласкающую слух мелодию.

Кристофер и вправду оказался болтуном. Его не волновало слушал ли я его или нет. Ему просто нравилось говорить и озвучить в слух пришедшие в голову мысли. Время от времени я поддерживал беседы на отстраненные темы, не связанные с личной жизнью или прошлым. Кристофер не настаивал и не пытался залезть в душу. А еще он много времени проводил вне стен комнаты. Я часто видел его блуждающим по территории Болфорда с загадочной улыбкой на губах. Не замечал его в компании с другими ребятами, но отметил, как неловко в его сторону смотрит Лили.

Вне комнаты мы не поддерживали общение с Кристофером. Даже не смотрели друг на друга. Со стороны могло показаться, что мы и вовсе не соседи. Нас обоих это устраивало.

Вечера я чаще всего проводил в комнате Кэтрин и Лили. Последняя пугала меня своим поведением, но я не хотел насильно предлагать помощь. В этом не было никакого смысла. Пока Лили не поймет, что у нее проблемы, и не захочет их решить, вмешиваться бессмысленно. Любые слова пройдут мимо. Однако я не хотел упускать момент, когда она попытается впасть в отчаяние. И вот тогда я нарушу собственные принципы и влезу.

Мы сидели вчетвером и обсуждали предстоящую вечеринку. Лили никак не могла выбрать платье и попросила о моей помощи. Я привык выбирать одежду Кэтрин, потому что та ненавидела гулять по бутикам и торговым центрам. Через минут десять она взбешенная выходила из очередного магазина и требовала отвезти ее домой. Что уж говорить о бесконечных примерках и импровизированных показах. Однако Кэтрин любила, когда кто-то проявлял к ней заботу, как бы громко не утверждала обратное. И когда я приезжал с горой пакетов, в ее глазах появлялся блеск.