Состязание

Прояснилось лицо старого брюзги-погонщика, взглянул он на свою старуху, и улыбнулся, и толкнул ее сухим лок­тем в жирный бок.

— А помнишь, старуха… Гы-гы!.. У водопоя-то? Ты поила коз, а я перепрыгнул через плетень… Молодой ме­сяц стоял над горой, цвели дикие сливы…

И, застенчиво улыбнувшись, взглянули на него с оплыв­шего, багрового лица знакомые, милые, давно забытые глаза, и осветилось это лицо отблеском того вечного света, который шел от Зорьки. Погонщик хихикал и грязною ру­кою вытирал слезы на гноящихся своих глазах. И каза­лось ему, — не умел он ценить того, что у него было, и по собственной вине сделал свою жизнь серою и безрадост­ною.

Это был он, который первым крикнул на всю площадь:

— Да будет Единорог Трижды-Венчанным!

1919