Сосед с сюрпризом

- Она у нас теперь гот, - покачал головой Вадим. - Я таких часто на улице вижу. Вечно мрачные и печальные, все у них плохо. На кладбища еще ходить любят.

- З-зачем? - мама уже плакала.

- Хотелось бы сказать, что думать о смысле бытия, - хмыкнул сын, - а на самом деле им просто заняться нечем.

- Так, хватит тут спектакли разводить, - хлопнул рукой по столу папа. - Жизнь - боль? - дочка кивнула. - А ты говоришь, что им просто заняться нечем? - обратился к Вадиму.

- У друга моего брат тоже решил готом стать. Напялил кожаные штаны, накрасился, весь такой печальный и мрачный. Сослали его к бабушке вместо отпуска в Европе, быстро решил, что не настолько он и гот, - брат барабанил пальцами по столу. Аня начала подозревать что-то нехорошее. 

Но ведь она взрослый человек и имеет право делать то, что хочет! Обожаемая всеми, решила настоять на своем:

- Я гот, - упрямо сжала губы. - И иду на встречу с моими друзьями. В жизни нет радости, нас никто не понимает. Я выбрала их сторону, - с вызовом вздернула подбородок.

- Хорошо-хорошо, самостоятельная ты моя, - папа встал из-за стола. - И по закону ты уже несешь уголовную ответственность и можешь даже работать неполный день.

Схватив дочку за руку, отволок в ванную, прямо в одежде поставив под душ. Анечка вмиг лишилась карманных денег, и оказалось, что работает курьеров в фирме отца. Так и закончилась ее принадлежность к молодежной субкультуре. А там еще и брат вышел к молодым людям, ждущим ее у подъезда, чтобы популярно объяснить, почему Анна не сможет к ним присоединиться. Вадим всегда отличался завидным спокойствием и ехидным характером. У ребят не было и шанса что-то доказать ему. Но с Аней, на всякий случай, больше не общались.

Бедная гимназия считала дни до выпускного - учителям просто уже надоело спорить с пигалицей. Она никогда не подкладывала кнопки, не била окна и не ругалась матом, просто тихо-мирно выносила мозги либо дурацкими вопросами по типу "почему слово о полку Игореве записано со слов очевидцев, когда там все умерли", либо полным игнорированием.

С выпускного, причем сразу после вручения аттестатов, Анну забирал брат, закутав в свой пиджак: девушка, выходившая из дома во вполне приличном платье, к директору вышла в чем-то, напоминающем наряд Вивиен из "Красотки" и рыболовную сеть одновременно. И когда переодеться успела? Пришлось увозить сестру к себе в квартиру, чтобы родители, оправившись от шока, не свернули дочери шею. Зато наряд Анны Мельниковой обсуждали не один год. Еще бы - такого учителя не видели ни до, ни после.

Глава 2

Тишину комнаты разрезал вой какой-то сирены. Девушка, мирно сопящая на груди молодого мужчины, резко села, пытаясь унять колотящееся сердце.

- Вадим, что это? - испуганно спросила она.

Тот вздохнул, открыл один глаз, пытаясь нашарить рукой разрывающийся сотовый, противно орущий "особенной" мелодией. Новенькую Nokia купил себе буквально месяц назад - цветной экран, полифония, дизайн. 

- Да! - рявкнул в трубку. - Чего тебе? Анька, ремня дам! Все, жди! - обреченно как-то выдохнул.

- Зайка, - обратился к девушке, - я за сестрой смотаюсь и вернусь, - "зайка" в ответ надула губы. Сестрица эта ее бесила наглостью и бесцеремонностью, а еще тем, что Вадим мог и свидание отменить, если той нужно что-то было. Очень наглая молодая особа.

Молодой мужчина тем временем споро натягивал футболку и джинсы, схватил ключи и документы от Мерседеса и хлопнул входной дверью. Он очень ждал Анькиного восемнадцатилетия, чтобы не нужно было за ней присматривать и вытаскивать из всяких передряг. Родители улетели в Европу, попросив приглядеть за сестрой и квартирой, чтобы соседи хотя бы не вызывали милицию.

В три часа ночи город был пуст, из магнитофона звучало что-то успокаивающее, теплый ветер залетал в салон, а водитель тщетно пытался успокоиться, пытаясь максимально быстро доехать до ночного клуба. Клуба, в который пускали с двадцати одного года!

- Доброе ...э утро, - поздоровался с охранником на входе. - Я за одной буйной девицей. Мелкая такая, кудрявая.

Тот понимающе кивнул и проводил в комнату охраны, где на стуле сидела его сестра собственной персоной, бросая грозные взгляды на служащих клуба. Губы пожаты, руки скрещены на груди, вид воинственный до невозможности.

- И что? - пыхтела она. - Я просто хочу потанцевать! Понапридумывали идиотских правил! Мне восемнадцать через месяц всего. О, Вадя, - радостно улыбнулась брату. - Я всего-то хотела потанцевать, а они обещали ментам сдать.

- То есть нос у моего сотрудника разбился сам собой? - приподняв бровь, спросил мужик, сидящий за столом.

- Конечно, - Аня сделала невинные глаза. - Как бы я смогла справиться с таким бугаем? - не моргнув глазом, нагло врала.

Вадим, оценив положение, достал из портмоне несколько купюр, извинился за беспокойство и потащил сестру на выход, пока та не натворила что-нибудь еще.

- Пока, мальчики, я еще вернусь! - и прозвучало так кровожадно, что брат посильнее ухватил ее за руку. - Вадик, они сами виноваты.

- Сейчас сядем в машину и поговорим, - рявкнул тот, таща ее по коридору.