Сосед

Выхожу я значит из нашего тогда поселка, прохожу пост охраны, Витька охранник меня окрикнул, мол, куда в такую рань, Саныч, собрался. По грибы говорю, пока не сошли ещё. Да и пошел дальше. Долго я тогда ходил по лесу, почти два часа. Помню это потому, что часы были на руке. Посмотрел я тогда на часы — без пяти минут восемь. Ладно, думаю, еще минут двадцать и пойду обратно. Вышел на какую-то поляну: красота, тихо, никого нет, птички щебечут. Стал я грибы искать, палкой жухлою траву раздвигаю, да заглядываю вниз, не спрятались ли они где в траве. Вдруг в какой-то момент, сам не понимая, как, споткнулся обо что-то и начал падать на землю. И тут всё стало происходить как будто в замедленной съёмке: чувствую, как медленно падаю, приближаюсь к земле, вот-вот ударюсь лицом о землю, глаза зажмурил — и ничего. Глаза открываю и ничего не вижу — вокруг темнота и пустота. Ни звука, ни огонька, темно, тихо и пусто. Я никогда не был в невесомости, но видимо это состояние у меня и было в тот момент. Помню мне тогда ещё мысль пришла в голову, что вот так наверно чувствует себя человек, когда умирает. Время остановилось, но никакого удара о землю так и не последовало. Внезапно чувства начали возвращаться и мне начало казаться, что я начинаю падать в какую-то темную бездонную яму. Вокруг темнота, а я лечу. Скорость увеличивается, в ушах уже загудело, а дна всё нет. Как долго это продолжалось сложно сказать, я тогда потерял счёт времени. Гул в ушах всё нарастал, начало казаться, что тело моё летит в пустоту с невообразимой скоростью. Я всё падал и падал, а конца этого полёта не было видно. В какой-то момент в сознании начали вспыхивать обрывки каких-то воспоминаний, ни одного из них я не смог ясно вычленить из этого потока, всё смешивалось и пролетало перед глазами видимо с той же самой скоростью, с какой я летел в бездну. Когда гул в ушах стал нестерпимым, а кадры из жизни перед глазами превратились в одну сплошную белую полосу, мозг резко перестал воспринимать всё, что со мной происходило и я видимо отключился.

Очнулся я на той же поляне. Попытался пошевелить своими руками, ногами — всё вроде цело. Смотрю на небо — а оно серое, дождик накрапывает. Поднялся с земли, отряхнулся. «Что за черт», — думаю. Уходил из дома было ясно, солнечно, а сейчас дождь. «Сколько же времени я провел без сознания, интересно», подумалось мне ещё тогда. Посмотрел на часы — ровно восемь утра, дата на циферблате та же, как сейчас помню: суббота, 14 сентября. Ничего не понимая, решил вернуться домой и рассказать всё Клавдии. Вышел из леса и направился к главному входу в поселок. Поравнявшись с охранником Витькой, тот вдруг говорит:

— Здорово, Саныч, как ты так мимо меня проскочил? Часа три тут торчу на скамейке под навесом, воздухом дышу, а не видел, как ты выходил. С вечера ушел? Да и бороду, смотрю, отпустил. И засмеялся.

«Как так-то, думаю? Я же два часа назад мимо него прошел, поздоровались, а тут говорит, не видел меня?».

— Здорово. Да я через свою калитку вышел, через поле прошёл, — соврал я, отвечая автоматически, и пошел к дому. Сам не могу пока ни в чём разобраться. И пошёл дальше. Но это были лишь цветочки…

До дома оставалось буквально метров сто, а я шёл, озирался по сторонам и не понимал, что происходит. Вроде вокруг всё те же дома, улицы, но что-то было не то. То ли все цвета изменили оттенки, то ли внезапно набежавшие чёрт знает откуда тучи всё вокруг затемнили. Было странное ощущение, что я вовсе не у себя по поселку иду, как будто я чужой тут.

Подойдя к своему дому, я увидел, что мой авто, который я всегда ставлю перед воротами снаружи участка, оказался припаркованным внутри у дома. Я прекрасно помню, что авто не загонял, так как собирался к 11 ехать в город за продуктами, но сейчас машина стояла внутри. У Клавдии, конечно, были права и ключи, и она умела управлять, но зачем ей это делать? Что-то было не так. Но что? Ответ пришел, когда я подошел ближе к дому: рядом с машиной стоял… я!

Это был точно я, в абсолютно такой же одежде, что была на мне тогда, только чисто выбритый. Я вспомнил тот период жизни, когда принял решение отпустить бороду и как Клавдия ворчала по данному поводу. Но я настоял на своём и уже лет 5 как не брил лицо, а лишь подстригал и ровнял бороду.

Я не знаю, испытывал ли кто подобное, но что происходило внутри меня в тот момент невозможно описать. Мне казалось, что я — это душа, отделившаяся от тела, при том, что все чувства и ощущения остались и никуда не делись. Возможно, именно такие чувства испытывает человек, который за одну секунду теряет абсолютно всё, что имел. За мгновение у меня не стало ни дома, ни жены, ни детей, ничего. Ноги подкосились и я сел на траву возле забора.