Сорвать маску

— Вы не должны этого делать, — внезапная тревога охватила Джада. Она не выйдет из дома живой. — Миссис Демарко, у вашего мужа создалось ошибочное впечатление, что вы влюблены в меня, — она открыла рот, чтобы ответить, но он быстро продолжал:

— Я объяснил ему, что это обычная стадия психоанализа, через которую проходят все пациенты.

— Понятно. Наверное, я напрасно пришла к вам. Мне стоило самой попробовать решить возникшие проблемы, — ее глаза говорили, что она сожалеет о тех неприятностях, которые навлекли на Джада ее действия. — Я все время думаю об этом. Возможно, отдых в Европе пойдет мне на пользу.

Джад облегченно вздохнул. Она поняла.

Но как предупредить Анну о том, что ее ждет? Или она все знает? А если и знает, то что она может сделать? Анна говорила, что любит гулять по лесу. Наверное, ей знакомы все тропинки. И если они…

— Анна… — начал он, понизив голос.

— Уже закончили?

Джад резко обернулся. В библиотеку вошел Демарко, следом за ним Анджели и братья Ваккаро.

— Да, — ответила Анна, взглянув на своего мужа. — Доктор Стивенс считает, что мне следует поехать с вами в Европу. Я собираюсь последовать его совету.

— Я знал, что могу рассчитывать на вас, — улыбнулся Демарко. Достигнув желаемого, он весь лучился очарованием. Казалось, пульсирующая в нем бешеная энергия усилием воли была переключена с черного зла на безграничное добро. Даже Джаду с трудом верилось, что этот благородный дружелюбный Адонис на самом деле хладнокровный маньяк-убийца.

— Мы вылетаем завтра, дорогая. — Демарко повернулся к Анне. — Почему бы тебе не пойти наверх и не начать собираться?

— Я… — ей не хотелось оставлять Джада одного среди этих мужчин. Она беспомощно взглянула на доктора. Тот поощряюще кивнул. — Хорошо, — Анна протянула ему руку. — До свидания, доктор Стивенс.

— Прощайте, — Джад почтительно пожал протянутую руку.

На этот раз он действительно прощался с Анной. И не только с ней. Анна повернулась, кивнула остальным и вышла.

— Разве она не прекрасна? — Демарко смотрел ей вслед. Разные чувства отражались на его лице. Любовь, обладание и что-то еще. Сожаление? О том, что ему предстоит сделать с Анной?

Джад почти физически ощутил очередное переключение в мозгу Демарко. Очарование исчезло, и комната начала заполняться ненавистью.

— Пора идти, доктор, — сказал он.

Джад огляделся, взвешивая возможность побега. Несомненно, Демарко предпочел бы не убивать его в своем доме. Значит, теперь или никогда. Братья Ваккаро пристально наблюдали за каждым его движением. Анджели стоял у окна, положив руку на кобуру.

— Я бы не советовал, — мягко заметил Демарко. — Вы уже труп, так что не надо суетиться. — Он толкнул Джада к двери. Остальные подошли к нему вплотную, и они пошли к выходу.

Поднявшись на второй этаж, Анна остановилась, чтобы наблюдать за холлом внизу. Увидев Джада и остальных мужчин, направлявшихся к выходу, она отпрянула назад и поспешила в спальню. Из окна она увидела, как Джада заталкивали в машину. Анна быстро сняла трубку и набрала номер телефонной станции. Казалось, прошла вечность, прежде чем она услышала голос телефонистки.

— Пожалуйста! Полицию! Срочно!

Тут из— за ее спины появилась мужская рука и нажала на рычаг. Анна вскрикнула и обернулась. Перед ней, улыбаясь, стоял Ник Ваккаро.

Глава 20

Хотя было лишь четыре часа дня, Анджели включил фары. Низко нависшие громады облаков, подгоняемые ледяным ветром, казалось, похоронили саму мысль о солнце. Они ехали чуть больше часа. Рокки Ваккаро сидел около Анджели, Демарко и Джад расположились на заднем сиденье.

Вначале Джад искал взглядом полицейскую машину, надеясь каким-то отчаянным действием привлечь внимание, но Анджели держался проселочных дорог, практически без встречного движения. Они обогнули Миллстоун, выехали на дорогу 206 и направились на юг, к центральной, малонаселенной части Нью-Джерси. Небо разверзлось, и хлынул холодный дождь.

— Потише, — скомандовал Демарко. — Нам не нужны дорожные происшествия.

Анджели послушно сбросил скорость.

— Именно здесь большинство людей совершают ошибку, — Демарко повернулся к Джаду. — Они не планируют все до самого конца.

Джад оценивающе взглянул на своего соседа. Мания величия. Логика и разум уже не имеют для него никакого значения. Спорить с ним бесполезно. Убийства не вызывают у него угрызений совести. Он всегда прав.