Сорванцы

Как заразительно веселье! Через несколько мгновений загудел весь зал:

— Шкварки! Шкварки!

Терчи засмеялась, вспомнив свои собственные «смешные» слова: ничего не значащие «эпче» и «ногаче», означающие, кажется, что-то вроде «нога чешется». Эх, как давно все это было! Терчи так глубоко вздохнула, словно уже стала пенсионеркой.

— Девочка, ты можешь покормить малыша? — вдруг услышала она. Седая симпатичная женщина, заведующая детским садом, коснулась плеча Терчи.

— Нас мало. Конечно, это могла бы сделать Эмми, но, кажется, ты знакома с мальчиком.

— Конечно, с удовольствием! — обрадовалась Терчи.

— Спасибо. А мы с Дёме и Панчане обсудим, что делать дальше.

Все столы были заняты, и бедный Кроха снова угодил в коляску.

Впрочем, он хорошо там себя чувствовал, весело хлопал ладошками и лепетал. Эх, кто бы только мог понять его!

Коляску вкатили в столовую. Кроха с интересом оглядывался по сторонам. Ему очень нравилось многолюдье, он что-то лепетал, стараясь привлечь к себе внимание. Вскоре ему принесли порцию фаршированной тыквы и повязали салфетку на грудь.

Терчи еще не доводилось кормить детей, и все же она решительно принялась за дело, благо утренняя возня с Крохой кое-чему ее все же научила. К тому же девочка внимательно посматривала, как с этим трудным делом справляются воспитательницы. Тут главное — проявлять терпение и брать на ложку немного еды, так, чтобы ребенок не подавился.

Терчи склонилась над Крохой и, ласково разговаривая с ним, быстро управилась с кормлением. Кроха был, по-видимому, голоден. Он похлопывал себя по коленкам, с готовностью открывал рот и даже съел несколько ложек добавки.

Тут какая-то девочка с косичкой важно подошла к Терчи и спросила Кроху:

— Где твоя умная голова?

Малыш, конечно, не понял вопроса.

— Вот твоя умная голова! — рассмеялась девочка и показала на свою голову.

Кроха тоже засмеялся и начал шлепать ладошками по голове, шапочка тут же слетела на пол.

Ну конечно: один глупец делает сто умников глупцами — гласит венгерская пословица. У девочки и Крохи тотчас нашлись последователи.

— Где моя умная голова? Где моя умная голова? — хором загудела малышня, и, как по команде, все начали шлепать себя по голове.

Некоторые отвесили себе такие оплеухи, что свалились со стульев. Вскоре уже вся детвора, крича и смеясь, каталась по полу.

— Я сейчас вытащу его из коляски. Пусть поползает с ребятишками, — сказала девушка с пухлыми губами, убирая посуду со столов.

Ложка вдруг замерла в руке у Терчи, она увидела, что дядя Дёме, с несколько озадаченным выражением лица, выходит из канцелярии.

— Конечно, я понимаю, это дело милиции, — говорил он. — На ночь, конечно, в ясли. Но мои друзья… У таксистов свое понимание чести! Все мои товарищи ищут мать малыша. Если мы до вечера не найдем, придется обратиться в милицию.

— Повторяю, на ночь мы не можем оставить ребенка. Наш детский сад — дневной.

— Понятно, понятно. Я хотел бы привезти сюда двух мальчиков. Может быть, вы их покормите? Разумеется, я заплачу.

И Дёме, как всегда, мгновенно умчался.

Терчи уже не разговаривала с Крохой, не напевала ему, она вытерла малышу рот, сняла салфетку, попоила его водой из стакана и с грустью смотрела, как мальчик с удовольствием посасывает соску: видно было, что он вот-вот уснет. Но тут снова открылась дверь канцелярии.

— Как ты можешь говорить такое, Эмми? Как ты можешь?! Пусть милиция проведет расследование! Если меня обвинят в пропаже этого сосунка, я скажу, что виной всему девчонка. Я поговорю с ее матерью и все ей выложу! Оказывается, я теперь должна тащить малыша к себе! Или ты думаешь, что этот круглолицый шофер за здорово живешь мотается туда и сюда? Нет уж! Небось хочет награду получить! Ишь унюхали, что за дитя богача иностранца отвалят хорошие деньги! Тут пахнет скандалом. А сейчас он еще подцепит тех двух мальчишек. В мое время такого не было!

— Да прекрати ты, Мици!

— Меня отец воспитывал затрещинами, да и тебя тоже. И как только в голову взбрело такое! Она, видите ли, готова стать ему матерью! Тебе что, не хватает этой оравы? Впрочем, ты всегда была такой. Мне вечно приходилось защищать тебя. А теперь меня считают самой занудливой кассиршей на свете! Хорошо, я возьму его домой, а потом выдам мамаше по первое число! Пожалуйста, не прерывай меня, не прерывай и не успокаивай. Я заявлю в милицию. Или ты тоже желаешь получить вознаграждение?

Дверь закрылась. Эмми всячески пыталась успокоить сестру, а заведующая требовала прекратить перепалку, чтобы не пугать детей.

Малыши-то не испугались, а вот Терчи запаниковала: вдруг Панчане унесет Кроху к себе домой? Правда, она попытается ласково обращаться с ним. Но какую ласку можно ждать от такого крикливого человека! А вдруг она начнет кричать на Кроху, придираться, почему он спит или не спит, ест или не ест, почему не понимает, что ему говорят. И тетя Эмми тут не поможет, кассирша крута в обхождении с ребенком.

Терчи глубоко вздохнула. Неплохо бы подсесть к какому-нибудь столику и проглотить тарелку овощей, даже если они пересахарены.