Сорванцы

— Боже мой! — Терчи приложила руку к губам, и в голове ее сразу возникли десятки вариантов: почему ребенок произнес это волшебное слово «ма-ма»? — Он хочет пить, — решительно произнесла она. — Принесите воды!

Мальчики не посмели ослушаться приказания. Ребенок хочет пить. Они тоже хотят пить. Следовательно, надо раздобыть воды. И друзья побежали в городской парк, а собака помчалась следом за ними.

Терчи тяжело вздохнула:

— Ах, мой мальчик! Что же будет с нами, малютка? И где же оплакивают твою пропажу?

Девочку все время мучила мысль, что мать и отец ребенка где-то оплакивают его, измучившись от безнадежных поисков. Она сняла с Крохи ботиночки, пусть ножки отдохнут.

Мальчики скоро вернулись. В руках у Берци сверкала слегка запотевшая бутылка пепси-колы. А Карчи принес большой пластмассовый стакан с чистой водой.

— Мы не знали, что для Крохи лучше. Поэтому купили две бутылки колы, но с одной, правда, уже расправились.

После недолгих препирательств решили, что Кроха будет пить воду, а Терчи пепси-колу. Малыш жадно прильнул к стакану и разом опустошил его. Только бы не простудился! А то еще схватит ангину.

Терчи медленно тянула бьющий в нос прохладительный напиток. У нее даже навернулись на глаза слезинки, но теперь уже по более веселому поводу.

Придя немного в себя и одновременно почувствовав усталость, ребята заскучали. Они с нетерпением ждали таксиста. Но вернется ли он? Убивая время, друзья болтали с малышом. Рядом лежала собака. Со стороны все это представлялось весьма трогательно. На ребят нельзя было не обратить внимание.

Берци снова начал плести чепуху, предлагая разжечь костер, а на ночь разбить палатку. Вот было бы здорово! Иностранные туристы приняли бы это за очередную достопримечательность Будапешта.

— Время подходит к обеду, малыш наверняка проголодался.

— С чего бы это? Ведь он слопал целую пачку печенья!

— Это для него пустяк, он голоден, надо его покормить, — сказал Карчи и покраснел.

Впрочем, может быть, он просто обгорел на солнце?

В этот момент со стороны проспекта Дёрдя Дожи показалась мчащаяся машина со светящимися шашечками на крыше. Это означало, что машина занята, однако пассажира в такси не было.

У Выставочного зала водитель свернул направо, чтобы обогнуть колоннаду, потом, завидев ребят, подрулил к ним и, въехав одним колесом на тротуар, резко затормозил.

Дверца распахнулась, и водитель выскочил из машины с поспешностью и ловкостью, удивительной для его стокилограммового веса.

— Вы здесь? Ну как, все в порядке? Живы-здоровы? Ну и прекрасно! Все будет хорошо, если за дело взялся дядя Дёме. Хо-хо-хо! — хохотал он громким густым басом, и можно было подумать, что даже семь бронзовых вождей сейчас вскинут головы, вслушиваясь в его слова. — Мои коллеги уже ведут розыск матери ребенка. Она — туристка, не знает по-венгерски. Опознавательный знак — оранжевый рюкзак! Круг поисков сужается. Мы ее отыщем, не беспокойтесь! Итак, прочь уныние! Я привезу и хозяина собаки. А сейчас махну в милицию. Тут дело посложнее. Начнутся расспросы: «Найденный ребенок?» — «Нет, — скажу, — уведенный ребенок». — «Кто-нибудь его разыскивает?» — «Никто не разыскивает». — «Ну, а это уже подозрительно. Так чего же вы хотите? — спросят меня. — Ну, да не беда! Мы поднимем на ноги весь город».

На пухлом лице шофера расплылась добрая улыбка, глаза радостно поблескивали. Таксист простер кверху свою огромную ладонь, словно приветствуя с трибуны демонстрантов.

Берци только и успел нерешительно пробормотать:

— Дядя, а я…

Но Дёме уже влез в машину, дал газ и умчался. А они впятером, включая собаку, молча смотрели ему вслед. Тишину нарушила Терчи:

— Я пропала! Он поехал в милицию.

Глава шестнадцатая, в которой сорванцам кое-что приходит в голову, и они отправляются в путь, как некие переселенцы. Скандал в подземке

Терчи заплакала. Теперь уже не обошлось без всхлипываний, хныканья и даже громкого рева. Мальчики с изумлением смотрели на Терчи, но только у Крохи хватило ума попытаться ее утешить. Он потянулся к Терчи, тотчас склонившуюся к нему, схватил девочку за волосы и, притянув к себе, шлепнул влажными губешками прямо в щеку.

— Ах ты мой маленький! Что же теперь будет со мной? Меня заберут в милицию! Вот и Карчи сказал, что я тебя украла. А как я докажу, что хотела только хорошего? Лучше бы убежать! И еще мне попадет за украденную собаку! Меня посадят в тюрьму, сообщат в школу… У-у-у, еще и маме расскажут!

Мальчики знали суровый нрав Терчиной мамы — такой вариант и в самом деле выглядел достаточно неприглядным. На сосредоточенном лице Берци было написано, что ему так и не терпится что-то сказать, отчаянная жестикуляция Карчи также свидетельствовала о его попытках найти выход из создавшегося положения, — словом, ребят охватила паника.

И все только потому, что добряк таксист упомянул милицию.