Сорванная маска

Со времен Вильгельма Нортера и его приобретения замка род Вертов жил в просторном доме неподалеку – Фредерик Верт купил тогда дом для будущих потомков, понимая, что обосноваться в приграничных горах пришлось надолго, на несколько поколений. Сейчас Рихард оставался в этих хоромах один – его младшая сестра вышла за силийца и давно перебралась к мужу, а родители решили на старости лет пожить в теплых краях, приобрели небольшой замок у моря и уехали туда вместе со всей челядью. Рихард же вполне обходился конюхом, кухаркой и парой слуг.

– А если я тебе предложу безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и спокойно решить, что тебе дальше делать?

Плетка посмотрела на него в упор.

– Я каторжница, Рихард. Беглая каторжница.

– Да, помню. Идем?

Ответить она не успела – к Рихарду подбежал один из торговцев.

– Господин Верт, вы спрашивали, сколько у нас еще тех веревок? Я отправил сына в кладовку, чтобы пересчитать.

– Да. Я загляну позже, спасибо.

Он кивком отпустил торговца и поймал на себе взгляд темно-синих глаз.

– Верт? – переспросила Плетка, чуть склонив голову набок. – Вы… вы что, Рихард Верт?

– Да.

– Небесные судьи, я должна была сразу понять!

– Так что, идем?

Каторжница на миг замерла, потом быстро ответила:

– Да.

В трактире у самого входа на рынок Верта ждал слуга с лошадьми, туда же один за другим сбегались посыльные от торговцев, принося оплаченные Рихардом седла, попоны, вяленое мясо и другие покупки. Рихард протянул слуге монету в четверть иста и кивнул, указывая на сложенные в углу вещи:

– Я возьму твою лошадь, а ты найми повозку и возвращайся на ней со всем этим.

Потом он обернулся к каторжнице.

– Ты умеешь ездить верхом?

– Да.

– Тогда идем.

У коновязи она растерялась, и Верт, поняв ее замешательство, легко подсадил девушку на лошадь и подтянул стремена на пару дырочек. В седле Плетка держалась прекрасно, а вот сесть сама не могла – словно привыкла, что ей всегда помогает грум. Рихард усмехнулся этой дурацкой мысли.

– Откуда ты знаешь силийский? – спросил он, когда городские ворота остались позади.

– Я выросла на севере Истарала.

Верт понимающе кивнул – в северных землях, вплотную прилегавших к Силии, по-силийски говорил едва ли не каждый первый.

К вечеру, когда гостья, немного отдохнув и отоспавшись, вышла из предоставленной ей комнаты, Рихард велел подать ужин на небольшой веранде. Синяки под глазами Плетки так и не исчезли – похоже, каторжница была слишком измучена, и недолгого сна ей не хватило. Но выглядела она уже куда свежее.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, изящно и непринужденно управляясь с серебряными столовыми приборами. – Вы правда мне очень помогли.

– При прошлой встрече мы вроде были на «ты»?

– Да, простите. Но тогда я не знала, кто вы, – она чуть замялась, словно хотела о чем-то спросить, но не могла решиться. – Я уйду завтра утром, но… можно мне тут переночевать, чтобы не уходить сейчас, почти ночью?

– Я похож на человека, который может выставить ночью на улицу беззащитную девушку?

– Беглую каторжницу, – тихо уточнила Плетка, опустив глаза. – Нет, ничуть не похожи. Спасибо.

– Тебе есть куда идти?

– Я что-нибудь придумаю.

– А твои родные? Укроют тебя, спрячут?

– Есть причины, по которым я не могу вернуться к ним. Не расспрашивайте меня об этом, пожалуйста, господин Верт. Но я направлюсь на север, это ведь мои родные места.

Рихард не ответил. Он подлил вина себе и гостье, поднял бокал, стараясь незаметно рассмотреть девушку. Могли ли ее подослать Лейнеры? Королева Леонора, разумеется, понимает, что принц Даниэль постарается прибыть на Небесный суд. И уж точно понимает, что отвечать за этот поход будет именно он, Рихард. И вполне может подослать к нему шпиона или убийцу. Женщину? Почему бы и нет. Щепотка яда в бокал вина – с этим женщина легко справится. Пожалуй, куда легче, чем мужчина.

Но будь девушка подослана, она бы не оставила его на охотничьей заимке одного. Бросилась бы втираться в доверие – помогать, лечить, ухаживать. Хотя в постороннем уходе он тогда вовсе не нуждался, да и повязку потом вполне смог наложить одной рукой. И уж точно Лейнеры, зная его вкусы – а похождения Верта по спальням благородных дам ни для кого секретом не были – выбрали бы для такого дела яркую пышную красотку из знати, а не тоненькую каторжницу с синими, как восточный лазурит, глазами.

– И ты уверена, что доберешься до севера?

Плетка засмеялась в ответ:

– Вовсе не уверена. Но надо же что-то делать. Я много где бывала там, так что куда-нибудь да доберусь.

– Много где – это где?

– Росла около Островерхих гор, что за силийской границей. У меня есть родня в Силии, – Плетка на миг замялась, словно решая, что можно говорить, а что нет. – Но и в других местах по побережью часто бывала, так что все там знаю.