Сорванец Джо

Глава 18 НЕУДАЧИ ВСЕСИЛЬНОГО ДОЛЛАРА

Очередь Боба.

— А, это ты?

— Есть что-нибудь?

— Да. Собрание металлистов у Сквальтона, Знаешь, в порту (еще бы, до сих пор синева под глазом и больно). Смотри в оба. Запомни лица главных буянов, а потом…

— Ладно… Ладно.

* * *

В баре — дым как всегда, только все, кто пришли из разных кварталов, не пьют, а, сгрудившись тесно, одни к одному, с раскрытыми ртами, жадно стараясь каждое слово словить, разжевать и запомнить, слушали, не замечая, что душно, жарко и тесно.

Боб стоит на стуле. Вся зала внизу. Боб старательно изучает незнакомые лица.

— Тот кудлатый и черный наверно главарь. Все всё время к нему записочки пишут… Так…

Заметил у двери личность; определенна таинственная рыжая козлиная бородка, усы; из-под черной, надвинутой шляпы глаза — пытливо по зале; остановились на Бобе. Боб со стула… Расталкивая недовольных рабочих — к двери.

Незнакомец еще тут.

У Боба от старания глаза заболели, и шея заныла.

— Только больше внимания, внимания (не будь ротозеем — учила жена). Он вышел… И Боб осторожно шмыгнул за тяжелую дверь.

Вместо белого теплого пара — холодный туман такого же цвета.

Незнакомец у фонаря остановился; услыхав шаги, рванулся вперед. Боб прибавил шагу. Тот побежал.

— Нет, шалишь, не уйдешь.

Мимо мелькают фонари и дома.

Ветер бьет в лицо холодным дождем.

В конце переулка Боб кулаком в спину и вместе в грязь.

Незнакомец пыхтел, но Боб усердно (карьера, карьера, карьера) дубасил револьверной ручкой по мотавшейся шее…

Когда шея перестала болтаться, Боб носовой платок в рот незнакомцу (еще услышат другие), руки крепко связал и несколько раз пронзительно свистнул. В конце переулка ответили сразу.

Помогая сержанту втиснуть добычу в карету, Боб хвастал:

— Я сразу пронюхал. Видно, важная шишка.

И кровь (чужую) вытирая с лица, улыбался довольно.

В полицейском участке — тепло и светло.

Джонсон довольный (попался, голубчик) кулаком два раза ткнул под черную шляпу и бороденку рванул, и тут…

У Боба сердце метнулось куда-то, улыбка довольная так и застыла, Джонсон затрясся и бросился к двери.

Между солдат, избитый и рваный, с грязным платком в разинутом рту, стоял красный от гнева владелец несчетных миллионов, экспрессов и вилл.

Крейс.

Глава 19 ДИК-ПРЫГУН НЕ ТАК ГЛУП, КАК КАЖЕТСЯ

Лакированный авто, шоффер-негр (подлая рожа и толстые губы), Дик у стены притаился, глаза округленные, — блюдце.

Крейс выезжает… Что, если к Ройту. Дик, будь на-чеку.

Слился со стеной.

Дверь настежь и в блестящем цилиндре, в щегольских узконосых ботинках, в коротеньких брючках — Крейс в авто лакированный — важно.

— Авеню, 10.

И негр-шоффер рукоятку изящную тронул, руль в руки. Ход тихий сначала, быстрей и быстрей, но Дик (Дик не глуп, это только так кажется) быстрым комочком, бесшумно и ловко сзади прицепился…

Удачно.

— Что, если к Ройту. Джо будет ужасно доволен, и тогда уж наверно Ройт на свободе…

Авто лакированный — птицей стремительно.

— О, чорт. Как круто свернул негр паршивый. Чуть-чуть не слетел я на землю (Дик мысленно негра по шее палкой увесистой).

На перекрестке полисмэн зорким взглядом Дика приметил.

— Эй, черная морда, сгони-ка мальчишку… Эй, чорт…

— Куда там. Так он тебя и услышал, кукла в мундире… Полицейский-ищейка.

Ход быстрый все тише и тише.

Стоп.

Крейс: Чарли, дождись, — и нырнул в шикарный подъезд. На двери дощечка — на меди черным — Иосиф Кац.

Раз дождись — значит скоро.

— Кац… Кац… А… В баре — толстый буфетчик сказал недовольному чем-то клиенту: — «Ступайте вы к Кацу — женщины лучше и пища; но дороже, гораздо дороже. Ха-ха…».

Ночь — черный флаг — над Нью-Йорком нависла. Звезд нет. И зачем звезды? Разве тысяча свеч электрической лампы темнее?

Дик заснул на широкой скамейке в нише соседнего дома. Негр-шоффер на сиденьи удобном.

Вдруг — дверь с дощечкой «Иосиф Кац» настежь.

Крейс в цилиндре блестящем, в щегольских узконосых ботинках, в коротеньких брючках.

Подвыпивший Крейс — воспаленные веки, отвислые губы, нос ярко-красный на белом лице. Дика словно толкнуло.

Уф, Крейс уезжает… Однако, как поздно, рано — вернее.

Крейс шоффера щелчком:

— Домой.

Дик с досадой: Эх, уезжает… Ничего не узнал.

Крейс, с подножки авто, пьяным рыком.

— Гип-гип, мальчуган. Батайль лопнул… Лопнул Батайль. Я заработал на этом 13 миллиардов… Мальчуган. Мальчуган, крикни: «Да здравствует Крейс». Крикни. В этой горсти наверное добрая сотня долларов… Крикни: «Да здравствует Крейс». И все будет твое. Ну!

Дик (Дик не глуп, это только так кажется), — деньги шайке отнюдь не в излишек, — звонко:

— Да здравствует Крейс (и отплюнул в сторонку тихонько).

На панели — доллары, доллары, доллары.

Глава 20 ТО, ЧТО ДОРОЖЕ ДОЛЛАРОВ

— Оль-ля-ля. Джаз-банд. Хип-хип.

Шайка «Хромого Джо» удивленно на влетевшего Дика.

— Крейс решил тоже пожертвовать деньги на поиски Ройта. Вот считайте.

Жестом широким (как будто с детства не улица, а клубы Монако) деньги на стол, и сразу четыре лохматых головки над ними сомкнулись.

— Один. Два. Три…

— Но… прекрасно…

— Дик молодец.