Сортировка (СИ)

— Отсутствие здравого смысла. Очковтирательство. Право начальства вытирать ноги об подчиненных. А еще покорность. Тот же Старцев вполне мог не соглашаться на перевод.

— Его бы тогда уволили.

— И восстановили через суд. Народный суд, он за народ. Да небось даже и до суда бы не дошло. Побоялись бы конфликт раздувать. И знаете, почему?

— Почему?

— Быстро бы весть по всей дороге разлетелась, как один движенец сломал систему и не согласился быть «снятым». А вы в курсе, что нет такого дисциплинарного взыскания «перевод на нижеоплачиваемую работу» в КЗОТе? Потому кадровики и бегают выцыганивают заявления у работников.

— В таком ключе я не думал.

— А подумайте, товарищ начальник станции. А еще подумайте, нужен ли вам заместитель с такими мыслями в голове. Может лучше меня сбагрить на какой-нибудь Ефремов.

— А ты бы туда пошёл?

— Да хрен его знает. Подальше от начальства… туда, небось, редкий ревизор долетит. А ежели и долетит, то упадет камнем посередине реки. Какая там река?

— Красивая Меча — на автомате ответил Шафорост.

— Вот-вот, а если и долетит какой смелый ревизор, то камнем упадет посередине Красивой Мечи, а люди скажут, что и не приезжал никто на станцию. Не, не поставят меня ДСом на станцию Ефремов, забоятся.

— И какой итог? Петр, ты готов снизить накал своей активности?

— Не выдавать рацухи, не обучать дежурных по парку работе на ЭВМ? Согласен.

— Фролов, как с тобой трудно иногда. Просто не создавай конфликтов. А за дежурных по парку спасибо. Знаю, что спасибо не булькает, но тут всё хорошо складывается, будет тебе премия.

— Николай Николаевич, я вас услышал. Не конфликтовать, не провоцировать, наносить пользу, причинять добро.

— Как-как? Причинять добро? Вполне в твоём стиле. Кстати, классный пиджак! В Москве пошили?

— Нет, в Новоузловске. Появилось тут одно дарование, шьёт только по рекомендации. Боится светиться лишний раз.

— Одобряю. Мне дашь протекцию? А то тоже хочу что-нибудь приличное заказать к Новому Году. Если успею.

— Угу. Сейчас запишу адрес, скажете, что вас я рекомендовал.

— А ты там каким боком оказался, среди приличных людей?

— Я нужный кадр, немецкую машинку портнихе починил.

— Вот умеешь оказаться в нужный момент в нужном месте. Этого у тебя не отнять, Фролов.

Зима дождалась своего первозимника, я прочувствовал, что такое работать «на стояк», то есть всю смену провести в положении стоя, нависая над пультом. Выучил, какие стрелочные переводы на моей половине станции переметает снегом особенно интенсивно, осознал, что бригада борцов со снегом из своей будочки доходит до заартачившейся стрелки не за две минуты, а по-разному. Так что, прежде чем приготовить маршрут приема поезду, надо проверить обстановку, определить, все ли стрелки переведутся, а потом послать людей с метелками и скребками, заранее послать, а не когда поезд встанет перед красным огнем входного светофора. Курдюков на время первых снегопадов практически переселился из своего кабинета в наш. Кричал команды по рации, посылал бригады по громкой связи, а то и по матушке, покрикивал на меня, но без фанатизма — чуткий человек.

А еще в декабре я узнал, что означает местное выражение «ведро красного и ведро белого». Эту фразу обычно произносили в ответ на какую-нибудь просьбу. А на мои вопросы, как пароль расшифровывается, хмыкали или посмеивались. Так вот, эта фраза означает не много, не мало, а реально ведро белого и ведро красного. Именно такую таксу потребовали с Шурика, когда он заявился на наш пост. Шурик, он же Молдаванин — имя нарицательное для целой группы железнодорожников. Так у нас зовут проводников вагонов с вином. Вы вообще представляете такое: целый вагон вина, в нем сидит проводник, а пассажиров нет! Зачем тогда нужен проводник? Чтоб вино не вышло из вагона не на своей станции. У нас кругом СССР, у нас всякое может случиться.

— Здравствуйте хозяева! А мы к вам пришли! — дело было сильно вечером, скорее ночью, мужичонка в валенках, тулупе и ушанке, сейчас зажатой в руке, кланялся классическим образом, как в сказках про крестьянина и барина.

— Здоровей видали! Чего надо?

— На Третью Сортировку мне надо.

— А мы причем? Вона, диспетчер есть, иди к нему. Согласно перевозочным документам окажетесь там, где надо.

— Мил-человек, мне не надо куда надо, мне бы на Третью…

— На машзаводе что ли торговать собрался?

— Собрался — не стал запираться Шурик, выглядящий как классический мужичок, на дровнях обновивший путь.

— Ведро красного, ведро белого — резюмировал мой сегодняшний напарник, Юра Попов. — Сейчас ведра принесу.

Он реально ушел, а потом вернулся с двумя эмалированными ведрами, причем чистыми. Я начал подозревать, что его экспромт совсем не экспромт и ни разу не шутка. Особенно после того, как проводник винного вагона взял ведра и молча почапал восвояси.

— А на Третьей он…

— На Сортировке-Третьей он за одно ведро договорится сегодня ночью, чтоб к утру его вагон подали поближе к цехам машиностроительного завода и отобьёт все свои расходы. На полгода вперед. Кто на что учился.

— Так что, его реально в вывозной поезд поставят без документов?