Сороковник. Книга 2

Окно тускнеет и отдаляется, в кухне сгущается тьма. В ней растворяются стены, происходят странные подвижки воздуха, как будто пространство вокруг перестраивается, кроится по одному ему известному образцу. Прислушиваюсь к потрескиваниям, шорохам без страха. Мне любопытно: каков же будет результат? Что я увижу совсем скоро? Это ведь не кошмар, а просто заказанный сон. Я давно не видела подобных, но, наконец, у меня получилось.

Тусклый огонёк, сжавшись до размеров свечного пламени, меняет окрас на багряно-алый. Приближается. Растёт. И чем ближе, тем виднее изменения. Оконный проём уже не квадратный, как раньше, а высокий, готического стиля, со стрельчатым сводом, такой же, как в нашей с Гелей спальне в Каэр Кэрроле. Ещё до того, как оно вырастает до настоящего размера и вписывается в положенное место, я замечаю, что на подоконнике сидит человек. Вижу его силуэт на закатном фоне. Подоконник здесь тоже широк и удобен, да и толщина стен немалая, и я сама не прочь вот так прикорнуть с удобствами: прислонившись спиной к косяку, обхватив руками колено одной ноги, другой ногой покачивая… Мага сидит боком ко мне, профиль у него точёный, медальный, в чёрных глазах отражаются красные точки. И лицо словно светится в темноте. Я рассматриваю его с каким-то болезненным любопытством. Вот человек, который пробыл за Гранью… Это только в нашем мире оттуда не возвращаются, а некромант – может. Что он там видел? На что это похоже?

…Как он белокож… Вот мои девочки смуглые, этакие Карменситы, и Мага, по идее, должен быть по южному тёмен, раз уж девицы мои, оказывается, точные копии внезапно объявившегося папочки…

Он трогает створки, окно распахивается. Мага, придерживаясь за откос, высовывается наружу, обозревает небо. Уж не Карыча ли он там выглядывает?

– Осторожнее, – слышу за спиной обеспокоенный голос своего Наставника и шарахаюсь от неожиданности в сторону. Но он меня не замечает. Подходит ближе к Маге. – Не вывались.

– Я в порядке. – Тот даже не оборачивается. Голос тускл и бесцветен. – У меня был день на восстановление. А медитация на закат, знаешь ли, один из самых действенных методов забора энергии.

«День! – Я ликую. – Вот уж везёт, так везёт! Хоть бы и подольше здесь задержался, у меня была бы фора! Добралась бы до города – а там куда больше дорог, чем в степи, ищи меня-свищи…»

– Конечно. Только почему-то при первой инициации ты приходил в себя неделю. Не думай, что я забыл.

Пальцы Маги нервно выстукивают дробь. На восстановленных полированных ногтевых пластинах проскакивают блики.

– Как ты думаешь, он к утру вернётся?

– Ты о ком? – Сэр присаживается на противоположный край подоконника. Золотоволосый, в белоснежной рубашке с расстёгнутым воротом, в прорези которого угадывается знакомый мне медальон, и чёрная фигура некроманта рядом вовсе не диссонирует, а оттеняет его. Инь и Ян, вдруг снова думаю я. Удивительное сходство при кажущейся противоположности. Настолько они гармонично смотрятся, что сейчас мысль об их давнишней дружбе не кажется мне кощунственной или неправдоподобной. Всё так, как должно быть. Солнечная энергия – лунная энергия. Жизнь – Смерть. Тепло – Холод.

Был бы сейчас при мне внутренний голос, спросил бы: Ваня, а вот что ты сейчас такое подумала? Самое время философию разводить… Но он спит вместе со мной. Рассуждает та, другая, которая в этом сне.

– Отлично знаешь, о ком я. – Мага смотрит на паладина в упор. – Не удивлюсь, если ты успел его перехватить и нагрузить вдогонку чем-то ещё. Признайся, было?

– Было, – сэр спокойно выдерживает обжигающий взгляд. – Я даже подсказал Абрахаму возможную дорогу. Я попросил его передать кольцо Иоанне, если он заметит её сверху. Не знаю, почему она его сняла, но не думаю, чтобы в знак отказа от наставника. Скорее всего, на неё нашло, как ты выражаешься, умопомрачение.

Мага, отвернувшись, что-то сердито бормочет. Явно не комплименты сообразительному другу.

– Не надо себя ругать, – мягко говорит сэр. – Ты просто не подумал о такой возможности. И, полагаю, раньше рассвета он не появится, ночь – более безопасная пора для полётов. Хватит сидеть на сквозняке, либо слезай, либо закрывай окно.

Некромант сердито фыркает, но спрыгивает на пол. Сэр Майкл торопится его поддержать.

– Да перестань! – Его подопечный в досаде дёргает плечом. Но бледнеет ещё больше, под глазами проступает синева. Сэр, не обращая внимания на сопротивление, подталкивает его к дивану.

– Повторю ещё раз, – кротко говорит он. – Ты отсюда не выйдешь до тех пор, пока я не сочту, что ты полностью восстановился. И имей в виду: конюшня заперта, пешком ты далеко не уйдёшь – собаки вернут, а оборачиваться в кого-либо ты пока не сможешь. Наберись терпения. Я не менее твоего беспокоюсь за Иоанну.

– Вот бы сам и искал… Извини, – бормочет Мага. Отшвыривает диванную подушку, другую раздражённо приминает кулаком. – Тебе нельзя, я забыл. Но если бы ты знал, насколько это тяжело – валяться вот тут бревном вместо того, чтобы заниматься делом!

– Тут ты прав.