Сороковник. Книга 1

Нора тянет меня за угол. Успеваю мазнуть взглядом по свежей штукатурке забора – интересно, будут красить или оставят так? – и сворачиваю в переулок. Здесь безлюдно и сонно, как в деревне. Дорога сужается, переходя в однополосную и поглотив тротуар, машин не видно даже во дворах, да что машин – гаражей не наблюдается! Мало того: нигде нет столь любимых окраинным населением сараюшек и погребов, которые часто своей непрезентабельностью портят вид ухоженных домов.

В воздухе влажно, как после дождя. Асфальт мокрый, кое-где ещё не просохли крупные лужи после визита поливальной машины. Интересно, а почему мы с Норой сюда ещё не заглядывали? Много потеряли. Вот уж не думала, что в нашей провинции есть настоящие фахверковые дома, причём, что интересно, не новые, выглядят, как будто взрастили в своих стенах несколько поколений добропорядочных бюргеров. Выбеленные стены, как и положено, перечёркнуты контрастными балками и напоминают солдат в портупеях; на окнах, обрамлённых ставнями, горшочки с геранью, гортензиями и фиалками. Колышутся от ветра кружевные занавески, поворачиваются на трубах забавные флюгеры…

Но апофеоз самобытности – соломенные крыши. Конечно, не на каждом дому, но уж если они есть – придают пейзажу и вовсе пасторальный облик. Тюки соломы прилегают друг к другу плотно, травинка к травинке, покрытие добротное! Дождевая вода по такому скатывается, не просачиваясь.

Заглядевшись на шедевр местного зодчества, подхожу вплотную к невысокому забору. Любопытная Нора лезет следом и пытается просунуть нос сквозь частые гипсовые балясины, но лохматая местная псина неопределённой породы, высунувшись на полкорпуса из будки, облаивает нас по полной программе, а соседние пустобрёхи охотно подхватывают. Нора коротко взрыкивает, шерсть на загривке топорщится узким гребешком, и я уже чувствую близость скандала с местными хозяевами, а потому – цыкаю на неё и разворачиваю туда, откуда пришли: пока мы здесь, эта какофония не стихнет.

А всё же, почему я здесь ни разу не бывала? Место интересное, спокойное… гхм. Почти. Но если заглядывать сюда чаще – здешние Шарики к нам скоро привыкнут. Пустобрёхство – это службишка, но есть ещё и собачья дружба, а Нора у нас, как и я, существо миролюбивое, контактное.

– Скажите, – окликаю проходящую мимо парочку, – как называется эта улица? Мы тут впервые…

От меня шарахаются, как от чумной. Собачки, что ли, испугались? Так она не рычит, не ворчит, вон как добродушно вывесила язык. Тем не менее, молодой человек крепче прижимает к себе девушку и увлекает вперёд.

– Чудики какие-то, – делюсь я с Норой. – Не обижайся, не все люди относятся к вам адекватно. Однако не пора ли нам домой, а? Темнеет уже.

Какая досада, что я забыла прихватить мобильник. Сейчас бы позвонила девочкам, предупредила, что задерживаюсь …

Стоп. Что-то я не догоняю. Вот он, угол забора, который мы не так давно обогнули. Вот прокурорский дом, после которого на два квартала растянута улица Победы. Но то, что я вижу – не улица Победы.

Не веря своим глазам, прохожу дальше. По обе стороны, как ни в чём не бывало, выстроились пасторальные коттеджи, точные копии тех, что мы видели за углом. А где же мэрские особняки? Заброшенный сад, покосившийся штакетник, беседка на углу и далее – ограды в прованском стиле с ирисами и котами? Где они, я вас спрашиваю? Может, я ошиблась и свернула не туда? Давай-ка вернёмся, Нора…

Вот же он, знакомый забор, и ничего я не перепутала. Зрительная память у меня хорошая. Не могла я заблудиться в трёх соснах, мы и свернули-то разок, причём именно здесь! Дабы убедиться, что глаза не обманывают, провожу ладонью по кирпичной кладке, старой, с проплешинами мха, с разбегающимися морщинками трещин. Кое-где бетонные швы раскрошены и зияют пустотами.

По спине пробегает неприятный холодок. Неоткуда здесь взяться кирпичу, тут должна быть штукатурка, серая, неокрашенная, я помню! И даже если какой-то шутник умудрился бесшумно сколоть её за моей спиной, то когда бы ему высадить этот плющ, что сейчас затянул треть забора?

А сам дом… От его вида становится нехорошо. Нет, он не стал зловещим и мистическим, но уже не тот, что раньше. Модерновские вычурные линии распрямились, мансарда потеряла часть остекления, а то, что осталось, сияет в закатных лучах цветными витражами. Белый камень в отделке углов порозовел, пластиковые рамы переродились в деревянные. С входной двери исчез синий почтовый ящик с нарисованным белым голубком.

Что происходит?

После недолгих колебаний решаюсь позвонить и, прикинувшись дурочкой, спросить дорогу. Мол, простите, я заблудилась; как выйти к центру? И вместо гипотетической кнопки звонка у калитки вижу странную конструкцию вроде бы как из бронзы, увенчанную колокольчиком. Старинным дверным колокольчиком. Откуда?.. Такую раритетную вещицу я бы заметила сразу, при первом прохождении мимо!