Читаем Сороковник. Части 1-4 полностью

— Э, э, родственница, не паникуй! — строго окликает Николас. — Я ж не зря поинтересовался. Слыхал я про такие побочные эффекты: в момент снятия блока вываливается на твою бедную голову сразу всё, не только из запретной зоны, но и из соседних, причём одномоментно. Перегруз для мозга страшный, бывает, что некоторые не выдерживают. А случается, что подсознание само ставит затычку — и оставляет тебе лишь самое основное, а подобности выдаёт по крохам лишь спустя какое-то время. И то, если пациент сам этого возжелает.

Я вспоминаю, как после снятия блока меня отключало почти до утра — и ёжусь. Продолжать беседу не тянет. Оглядываюсь: далеко ли заплыли? Береговую полосу можно опознать по цепочке фонарей, за ними сияет жёлто-розовое марево города, подальше, словно грозовая туча темнеет горный хребет. Оказывается, мы маханули порядочное расстояние, просто ориентиров в открытом море нет, чтобы взгляду зацепиться, всё кажется, что движемся, не торопясь, а на самом-то деле… На чернильном небе уже высоко две оранжевых луны, побольше и поменьше, с такими же, как на земной, пятнами сухих морей и кратеров.

— Есть ещё и третья, — сообщает Николас, заметив мой взгляд в небо. — Выползает, когда эти две заходят, так что катаклизмов с приливами и отливами здесь не бывает, всё уравновешено.

Как он и говорил, лунного света оказывается достаточно, да и глаза к темноте привыкли быстро. В открытом море я второй раз в жизни, а уж ночью-то — в первый, и от невиданного раньше зрелища цельного небесного купола, ничем не перекрываемого, забываю обо всём на свете. Больше всего мне хочется сейчас перебраться на лежак или диван и любоваться звёздами оттуда, потому что шея уже затекает. Я кручу головой, двигаю лопатками, когда внезапно в лицо ударяет волна жаркого воздуха. Как будто с самого размаху из ночной прохлады мы ворвались в зону тепловой завесы, только уж очень обширную. Украдкой трогаю голову: даже волосы согрелись, как на солнцепёке. Это что же такое?

Двигатель сбавляет обороты и, наконец, умолкает. С обоих бортов загораются цепочки фонариков, салон под нами озаряется светом, шумно плюхаются в воду якоря. Довольный, Ник потягивается, встаёт и снимает пиджак, небрежно пристраивает его на спинке кресла.

— Всё, родственница, приехали. Просто так, что ли, я твой купальник разыскивал? Иди, переодевайся.

Со страхом гляжу на чёрную воду, под поверхностью которой, наверное, километров двадцать глубины. На чёрное небо. На своего спутника, у которого в свете лун лицо, кажется, тоже светит неестественно-белым.

— Здесь? — спрашиваю. — Купаться? Сейчас?

— А где ещё? Конечно, здесь. Только не говори мне, что не умеешь плавать, не поверю.

— Не умею, — говорю быстро.

— Врешь, — отвечает он хладнокровно. — Ты с моим братом на море познакомилась — и что, ехала туда, не умея плавать? Да главное тебе сейчас — уметь на воде держаться.

— Я туда не полезу! Ни за что!

— Родственница, не говори глупостей. Купание в открытом море — это ж сказка! Вода здесь исключительная, сама держит, да к тому же, ещё и теплее обычной. И ничего с тобой не сделается, я же рядом!

— Так я и тебя притоплю случайно, — обещаю. — Лучше сразу меня бросай за борт, без купальника, зачем время тратить?

— Поясняю, — говорит он терпеливо. — Здесь, прямо под нами — подводный вулкан. Почти заснувший, но лава ещё подтекает, потому-то отсюда идёт тёплое течение. Энергетика так и прёт, но выше волны не поднимается, а зарядка от неё — существенная. Так что выход у тебя только один, правильно ты сказала: за борт. Ну, что, переоденешься — или бросать тебя в воду, в чём есть?

— Да ведь ты не отстанешь, — уныло говорю. — А… а если я заблужусь? Потеряю в темноте ориентацию, не найду яхту, разминусь с тобой и останусь здесь навек?

— Родственница, ты не ослепла? Бортовые огни включены, не потеряешься.

— А если я отплыву слишком далеко? И у меня не хватит сил вернуться?

— Я буду рядом, — кротко повторяет он.

— А если меня в воде кто-нибудь схватит… за попу, например? Вдруг тут водятся хищники?

— Нет, в кого ты такая трусиха? Если кто тебя здесь и схватит за попу или за другие части тела, так исключительно я. Обещаю предупредить заранее, чтобы не боялась. Иди.

— Но…

— Иди, Ива, — отвечает он железным голосом. — Работаем.

И я тащусь вниз, уговаривая себя, что, действительно, нет в этом ничего особенного — в ночном купании, да ещё в открытом море, да ещё с таким надёжным мужчиной рядом… Что делать, есть у меня определённые причины бояться глубины.

Перейти на страницу:

Похожие книги