Читаем Сороковник. Части 1-4 полностью

— Ну, да, шок, я понимаю. А ты Лориных девиц вспомни, которые через полгорода могут телешом ехать, и ничего. Ваня, дай себя проверить, дело-то может быть серьёзное. А я всё же ведун по второй специализации, считай — лекарь.

И я безропотно даю себя осмотреть, прощупать, прослушать, просканировать… Потом он поднимает с пола мои джинсы.

— Одевайся. Кое-что я нашёл. Пойдём, что ли, на кухне поговорим, чтобы твою гостью не разбудить.

Он выходит первым. Кое-как одеваюсь, и уже на кухне без сил падаю на стул.

Аркадий сам ставит чайник на плиту. Смотрит в окно. Темно, до рассвета ещё далеко. Он открывает дверь, впускает Нору, пресекает благодарное прыганье и отправляет её спать под стол. Прислушивается.

— Ян спит, и, вроде, крепко. Давай, рассказывай. Вас весь день не было, Лора извелась вся, а потом воевода нас вызвал; ты меня уже из лагеря сдёрнула.

— Так Нора тебя и там нашла?

— Нет, догадалась завыть, сигнал до меня дошёл, пришлось совой лететь, чтоб быстрее добраться. Рассказывай первая. Чем ты Маге дорогу перебежала, удивляюсь…

Удивляется он. Значит, как и сэр Майкл, не поверит…

— Тому удивляюсь, что ты с каждым поладить можешь, а с ним не смогла. Его-то натуру знаю. Он вроде и тих, и благороден, а случись что не по его — взорвётся. Редко, но такое с ним случается. Рассказывай.

И я хватаюсь за голову, потому что даже не знаю, с чего начать.

— Он пришёл ко мне ночью. Влез в окно. Вытащил ножи. Стал говорить, что кого-то я ему напоминаю. — Я запинаюсь. — Раздел, чтобы приметы сверить, а они совпадают, только я его совсем не знаю, не знаю, не знаю…

И чувствую, что вот-вот сорвусь в истерике.

Аркадий смотрит на меня оценивающе, привстаёт, обнимает меня и целует прямо в губы. И у меня перехватывает дыхание — сперва от страха, потом от возмущения, потом от… от…

В общем, теперь я понимаю воеводу, которому от меня, как дорогому гостю, досталось.

— Аркаша, — млею, когда дыхание ко мне возвращается. — Ты что же делаешь?

Он пожимает плечами, садится.

— А что? Помогло ведь? Помогло. Отвлеклась. Тоже своего рода шоковая терапия. Клин, знаешь ли, клином вышибают… — Усмехается. — Не волнуйся, никаких романов на работе. Говорю же тебе: шоковая терапия.

— А если бы не помогло? Мне даже страшно представить, что бы ты придумал…

Задумчиво смотрит. В лукавых глазах приплясывает луна.

— Обычно я предпочитаю импровизировать, но сейчас не придётся. Раз спрашиваешь, значит, отпустило. Давай-ка всё сначала, время у нас есть.

— Всё с начала — это долго.

Он кивает.

— А куда нам торопиться? Про Васютин отъезд можешь пропустить, это я уже знаю. Про то, как воеводу провела, тоже понял. Давай с того, как ты с Магой познакомилась. Где вы вообще столкнулись?

И я выкладываю всё. Как и почему пошли к Гале… — тут он осматривает мою зажившую ладонь, кивает, — как застали там сэра и Магу, про последние Галины часы… С момента, когда мы с ней остаёмся наедине, оборотник навостряет уши.

Останавливает, начинает расспрашивать.

— Она тебя за руки брала? — спрашивает. — Держала? Так, чтобы какие-то ощущения были, неприятные, необычные?

И я вспоминаю Галин хват, после которого боль от руки отдаёт прямо…

…в сердце…

— Мага тебя выспрашивал? Руки проверял? — пытает Аркадий.

Историю Гели он прогоняет в кратком изложении, а вот нашу с Магой недавнишнюю беседу вытягивает до мельчайших подробностей.

— Ну? Что ему от меня нужно? — спрашиваю в отчаянии.

— Дар ему нужен, Ваня. Тот самый, что тебе Гала втихаря от него передала. Ты же слышала, он до последнего её уговаривал, а она — ни в какую. Решила, должно быть, лучше тебе, чем ему… Вот он и бесится. Нужна ему эта ящерка.

— Какая ящерка?

И вдруг вспоминаю, из-за чего не так давно так ужаснулась, что даже Магину ауру сбросила.

— А та, что у тебя теперь вот здесь, — Аркадий выразительно стучит костяшками пальцев по моей левой груди. — Страшно ей, вот она и прячется.

<p>Глава 12</p>

Непроизвольно я хватаюсь за сердце. Поверить не могу! Но совсем недавно я сама его видела: странное существо, скрючившееся, как зародыш, с головой, лапками, хвостом… как оно там вообще поместилось? Бока у него ритмично подрагивали, словно оно дышало, и почему-то именно это перепугало меня больше всего.

— И что теперь? — спрашиваю в ужасе. — Я могу умереть, да? В любой момент?

Кто их знает, этих ящерок! Трепыхнётся слишком сильно, перекроет артерию — и хорошо, если в тот момент со мной рядом кто-то окажется, чтобы откачать. А доживу ли я вообще до утра? Богатое воображение играет со мной плохую шутку: я почти наяву слышу негромкое тиканье, как в часовом механизме. Бомба. У меня внутри — бомба.

— Погоди, — с досадой говорит Аркадий, — не накручивай себя раньше времени. Мнительная ты больно. Давай проведём переговоры, узнаем, что ей нужно.

— А как? Она же внутри.

— У меня почти такой, забыла? Родственник с родственником всегда договорится. Расстегнись-ка.

Перейти на страницу:

Похожие книги