Сороконожка

“А тебе осел заданье,
Чтобы понял что за ним,
Так и быть, скажу заране,
Еду я на остров Крым.

Чтоб тебе остаться с целой
Головою навсегда,
Сделай так, чтоб был я белый —
В белом ходят господа.

Выйду я на Черно море,
А кругом черным черно.
Буду белым я синьором
В черноморском казино”.

Наш осел скорей шампуни
Из карманов достает,
Напускает в краску слюни
И на зеркало плюет.

Он стрижет, потом ровняет,
Вновь ровняет и стрижет,
Заодно он мух гоняет,
Вытирая тряпкой пот.

Вот покрасил он загривок,
Подпалил щипцами шерсть,
Подровнял, где было криво,
И сказал: “Готово. Есть!”

Отколол осел булавки,
И расправил простыню.
Слышит лев с дубовой лавки
За окошком хохотню.

“Эй, осел, поставь скорее
С чаем медный самовар,
Где– то кажется я тлею
От твоих искусных чар.

Ты пока там подметаешь,
Сводит страхом мне живот,
Вдруг из зеркала залает
На меня сейчас урод”.

Лев с ума еще не сходит,
Узнает себя едва.
Он на пуделя походит,
Только выше раза в два.

До икоты лев звереет,
А зверея он орет:
“Кто же так стрижет и бреет,
Вислоухий ты, урод”.

В гневе лев дошел до ручки
И стучит хвостом об пол:
“Я тебя за эти штучки
Посажу сейчас на кол”.

Не прошла у льва икота,
Как стучится новый зверь:
“Покажи на огороды
Мне скорей другую дверь!”

5

Убежал, как белый пудель,
Лев дорогою на Крым.
Мы о нем пока забудем,
О другом поговорим.

Сел козел подстричь бородку,
Без угроз и без вражды.
Пролетает миг короткий —
У козла нет бороды.

Сел потом постричься ежик,
И с ежом одно и то ж.
Он ему оставил ножки —
Остальное выбрил сплошь.

Перестали звери стричься,
Не поймут, что за народ,
Через дверь желает скрыться,
Что ведет на огород.

Хоть стрижет осел от бога,
Но к нему нейдет нога.
Хорошо, что нету рога,
Посшибали б все рога.

6