Сорок вопросов о Библии

«Ты ли Христос?» – спрашивали Иисуса на суде те, кто меньше всего был склонен увидеть в нем Христа (Лк 22:67). Примерно так же спрашивал Христа через своих учеников Иоанн Креститель: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Лк 7:19) Такое ощущение, что Мессию жители Палестины в I в. н. э. ожидали почти с тем же напряжением, с каким мы ждем незнакомого нам лично человека, с которым условились о встрече. Ну что же он запаздывает? Может быть, вот тот? Или этот? Подойти, спросить, что ли…

Откуда же они знали о приходе Мессии? Из Писания, которое сегодня мы называем Ветхим Заветом. Господь говорил Давиду о его потомке: «Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном» (2 Цар 7: 14). Конечно, в историческом плане это пророчество относится к Соломону, любимому сыну Давида, который и построил храм в Иерусалиме. Но земной царь есть лишь наместник Царя Небесного, и в идеале отношения между ними должны стать отношениями отца и сына. Кстати, именно из-за этих слов Господа израильтяне верили, что Мессия, как и вообще любой законный израильский царь, будет прямым потомком царя Давида. Поэтому и Матфей начинает свое Евангелие с родословия Иисуса, поэтому и те, кто Его принимал, именовали Его «сыном Давидовым»

А Псалтирь, носящая имя царя Давида, говорит о Боге и царе такими словами: «Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс 109:1). Уже в евангельские времена этот стих понимался как описание отношений царя-Мессии (Христа) и Бога. Эту цитату приводил Сам Иисус, спрашивая фарисеев: как может Давид называть Мессию Господом, если Мессия – потомок Давида, его сын? Вопрос смутил их до такой степени, что они не просто не смогли на него ответить, но и впредь не задавали Иисусу каверзных вопросов (Мф 22:4—46).

В самом деле, здесь нам приоткрывается тайна, которая не до конца была ясна даже самым ближайшим ученикам Иисуса: Мессия, с одной стороны, происходит по плоти от Давида, а с другой – неизмеримо больше его. То есть Он – человек, но вместе с тем Он и Бог. Наверное, конкретно-исторический смысл этого псалма, связанный с земными царями, не включал в себя столь сложного богословского элемента, но если бы речь шла только об историческом царе, к чему было бы включать этот гимн в состав Священного Писания? Нет, наверняка он имеет и более глубокое значение.

Много подобных мест Писания уже ко временам Нового Завета воспринимались евреями как мессианские пророчества, указывающие на грядущего праведного царя. Но каким будет этот царь?

Победа или страдания?

Разумеется, все хотят видеть своих царей победителями. Не сказано ли и в том самом псалме: «положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс 109:1)? Нечто похожее мы встретим и у многих пророков: славный образ торжествующего царя, которому поклоняются и покоряются его былые враги.

Но у того же Исайи мы встречаем и совсем другой образ: страдающего Мессию. «Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис 53:2–7).

Как же так? Разве можно быть одновременно победителем и побежденным? Судьей и подсудимым? Прославленным и презренным? Ветхозаветные пророчества не открывают нам этой тайны полностью, они – те самые знаки, что оказываются не совсем такими, какими ты их себе представлял. Но их все же слишком много, и тот, кто ищет добросовестно, наверняка опознает хотя бы некоторые из них.

Евангельское повествование о Христе, по сути, начинается с провозглашения Его Мессией. Архангел Гавриил, возвещая Марии о рождении Иисуса, говорит, что Он «будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк 1:33). Обратим внимание, что здесь с самого начала речь идет о Мессии-победителе, и значит, последующие страдания и даже смерть Христа вовсе не означали ни Его поражения, ни какого-то умаления Его Царства.