Сорок вопросов о Библии

Но если причина страдания – грех, то, вероятно, каждый страдающий человек несет наказание за какой-то конкретный свой проступок? Тому самому расслабленному, который ушел от Иисуса с постелью под мышкой, позднее Он сказал, встретив его в храме: «вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин 5:14). Правда, эти слова звучат уже после исцеления, и можно подумать, что перед человеком, обретшим долгожданное здоровье, возникло слишком много соблазнов – об их опасности и предупредил его Иисус.

В другой раз Он проводит эту связь между грехом и болезнью более прямым и непосредственным образом. Когда к Нему принесли еще одного расслабленного человека, Он прямо сказал ему: «прощаются тебе грехи твои» (Мф 9:2). Сказал демонстративно, чтобы все знали о Его власти прощать грехи, а не только исцелять. И нам не остается ничего другого, как только признать: да, в данном конкретном случае болезнь была следствием личных грехов больного. Да мы и по опыту знаем, что такие болезни, как цирроз печени или наркотическая зависимость, возникают, как правило, вследствие действий самого человека, осознанных и свободных. Вполне возможно, что иногда и увечье, и другой род болезни служат своего рода последствием определенных поступков самого человека, даже если это и не очевидно с точки зрения медицины.

Но мы ведь знаем о множестве случаев, когда страдает человек, не совершивший никаких тяжких грехов. Особенно ярким примером служат дети: ну что они могли натворить, чтобы карать их так жестоко? А если они уже родились инвалидами, то о каких грехах можно говорить – о грехах во время внутриутробного развития плода? Или так они расплачиваются за грехи родителей? Но тогда это несправедливо по отношению к ним! Мне кажется, что именно эта логическая проблема привела в свое время к возникновению веры в переселение душ: плохо человеку или хорошо, он в любом случае заслужил это в своей прошлой жизни. Правда, такая теория тоже не лишена жестокости: если сам человек, особенно младенец, не в состоянии понять, за что он наказан, то наказание становится просто бессмысленным мучением.

Евангелие тоже не обходит стороной этот вопрос. Иоанн повествует, как однажды Иисус проходил мимо человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: «Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» Иисус отвечал: «не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин 9:2–3). Он исцелил этого человека, тот прозрел и уверовал в Иисуса, причем обрел такую смелость и доверие к своему Спасителю, что без колебаний признал Его Сыном Божиим и прямо отстаивал свою веру перед фарисеями (Ин 9:24–38). За веру в Иисуса тогда уже отлучали от синагоги (по сути, делали людей такими же изгоями, какими были и прокаженные), так что даже родители этого человека не решились ничего сказать по этому поводу, но сам он был бесстрашен.

Какой всё-таки странный ответ: «не согрешил ни он, ни родители его»… Вот именно на этом Иван Карамазов в романе Достоевского, а с ним и множество других людей вознамерились «вернуть свой билет Творцу»: дескать, если в мире существует незаслуженное страдание, то мир недостоин того, чтобы в нем жить. Точно так же и библейский Иов, внезапно лишившийся и богатства, и детей, и здоровья, бросал Господу горький упрек: «Ну за что же Ты со мной так?!» Господь тогда не стал отвечать Иову на вопрос «за что», не ответил на этот вопрос и Христос Своим ученикам.

Но зато Он ответил на другой, не заданный вопрос: «для чего страдание». Представим себе, какую жизнь прожил бы тот человек, если бы родился зрячим. Вероятно, всё у него сложилось бы удачно, женился, родил бы детей, построил дом, работал бы себе и радовался жизни. И отвернулся бы от проходящего мимо Проповедника из Назарета: да ну, себе дороже связываться, еще отлучат от синагоги… Может быть, он не стоял бы в толпе кричавших «распни Его!», может быть, он вообще был бы на диво порядочным и честным человеком, настоящим праведником. Но в его жизни никогда бы не было этой удивительной встречи с Господом и Спасителем, ему бы просто не о чем было Его просить, не за чем к Нему приходить.

Кстати, примерно то же самое произошло и с ветхозаветным Иовом: Господь не ответил ему на многочисленные «за что» и «почему», но зато заговорил с ним, как никогда не разговаривал прежде (Иов 38). Да и о чем было им прежде говорить? Иов жил праведно, приносил жертвы, произносил молитвы… И только когда грянула беда, он закричал, обращаясь к небу, он по-настоящему обратился к Богу на «Ты».