Сорок лет среди грабителей и убийц

— Благодарю, благодарю вас! — сказала дама, взяв деньги, и обе посетительницы живо юркнули за дверь.

Госпожа Б. стояла в недоумении.

— Ах, какая я рассеянная, — вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. Ведь я не отдала вам рубль бумажкой! Сейчас пришлю со швейцаром.

Горничная осталась в передней ждать швейцара. Внизу хлопнула входная дверь. Прошла минута, другая, третья… А швейцар так и не нес рубля.

Барыня была в растерянности: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли… Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.

— Степан, что же ты не несешь рубля?

— Какого такого рубля?

— Да того, что тебе передали две приходившие барыни.

— Никакого рубля они мне не передавали.

— Вот те и на!

Изумлению и негодованию почтеннейшей госпожи Б. не было пределов.

* * *

Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы. В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К. Ф. Я.

— Дома К. Ф.? — спросили они у швейцара, молодого, высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.

— Никак нет.

— А когда он будет дома?

— Не могу знать.

Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.

— Что же, спросим об этом у его жены, — сказала младшая.

— Ну да, ну да, — сказала старшая и обратилась к швейцару: — А его жена дома?

— Дома, — ответил тот.

— Ну и прекрасно! Подымемся, узнаем, — сказала солидная дама средних лет. — Мы старинные знакомые и даже родственницы К. Ф., — благосклонно пояснила швейцару почтенная дама. — Вот, приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну, все равно, зайдем.

Швейцар почтительно выслушал их пояснения.

Дамы поднялись наверх. К ним вышла жена К. Ф. и сказала, что мужа нет дома. Дамы очень огорчились, и одна из них попросила разменять им два рубля.

Жена К. Ф. сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спустились вниз.

— Послушай, голубчик, — сказала старшая дама швейцару, — разменяй-ка мне два рубля.

Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.

— Катя, — обратилась она к молоденькой, — дай ему два рубля бумажками.

— Ах, тетя! — ответила та. — Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

— Вот досада! И у меня тоже… Швейцар, голубчик! Через полчаса будет К. Ф., и мы придем тоже… Да, впрочем, еще лучше… скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью. Получите еще на чай…

И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе «родственницы» живо шмыгнули за дверь.

* * *

Часам к трем приехал домой господин Б. и услышал от жены рассказ о том, как две какие-то шарлатанки надули ее на рубль.

— Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, — пожаловалась она и прибавила: — Не верится что-то… Такие элегантные, нарядные… Может, еще придут.

Но пробило четыре часа, дамы все не являлись. Господин Я. тоже вернулся домой около трех часов.

— Барин! К вам родственницы заезжали! — объявил ему швейцар.

— Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?

— Никак нет! Приезжие… Взяли у меня два рубля… Позвольте получить с вас.

— Что, что такое? Какие два рубля?

Началось выяснение дела, и Я., одновременно рассерженный и смеющийся, вошел в свою квартиру.

— Вот так родственницы! — хохотали они с женой. — Ну и родственницы же в Питере…

— Непременно расскажу это маме, — сказала жена. — Вот будет ахать и возмущаться мошенничеством в Петербурге.

Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге.

Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца. Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил. Что бы это значило?

Поахали, поохали мать с дочерью и решили поехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин господина Я., зятя госпожи Б.

* * *

Только подъехали они к Гостиному двору, как госпожа Б., мать, взволновалась.

— Стой! — крикнула она кучеру. А затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: — Они!

— Кто такие? — спросила та с удивлением.

— Они, негодяйки, воровки, которые проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их…

И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, другая — молоденькая, красивая, восемнадцати-девятнадцати лет блондинка. Обе женщины, не торопясь, шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.

— Они! — энергично повторила госпожа Б. — Пойдем-ка догоним и арестуем их…

— Не ошибаетесь ли вы, мама?

— Ну, нет! Уж я не ошибусь!

И обе женщины пустились догонять воровок. «Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и, оживленно о чем-то беседуя, остановились возле витрины большого ювелирного магазина.