Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы)

И тем не менее Гесс был устранен. Серьезным основанием не верить в его самоубийство является и ряд “говорящих” деталей. Например, в тот день к Гессу не хотели пускать Маури, санитара-тунисца, который опекал его. Только через полчаса вместо обычных пяти минут, с трудом прорвавшись к садовому домику Маури увидел подопечного, безжизненно лежавшего на полу. В домике находились американский надзиратель и еще двое каких-то военных. Их присутствие было грубейшим нарушением Устава Шпандау. Кроме директоров, надзирателей, священника и санитара, никто не имел права находиться рядом с Гессом и вступать с ним в контакт. Посторонние явно не ожидали появления санитара. Маури стал делать Гессу искусственное дыхание, но его чемоданчик “первой помощи” оказался взломанным, а кислородный баллончик пустым, хотя накануне он его проверял. У приехавшего из госпиталя английского врача инструментарий тоже оказался в “разобранном” состоянии. Гесса привезли в госпиталь, но он был уже мертв. Два незнакомца исчезли, а санитару посоветовали держать язык за зубами. Гесс-младший полагает, что двое неизвестных в американской форме, которых застал в беседке санитар, как раз и были переодетыми сотрудниками британских спецслужб. Один из них, помогая санитару, делал массаж сердца Гессу с такой силой, что… сломал несколько ребер и грудину, что было подтверждено судебно-медицинской экспертизой.

О многом говорит и такой факт. Секретные документы о цели полета Гесса в Англию британское правительство обещало обнародовать до 2000 года, потом срок перенесли на 2017 год. Может быть, смерть Гесса связана именно с тайной, которую скрывают эти документы?

* * *

Прошли десятилетия со времени описываемых событий. В 1999 году мы с мужем снова побывали в Берлине, посетили места своей молодости. Сегодняшний Берлин — огромная строительная площадка, на которой пытаются воссоздать что-то единое, объединяющее две системы и разные стили архитектуры. Строятся новые дома, возникают новые кварталы, причем создается впечатление, что власти стараются ликвидировать все, что напоминало бы о Германской Демократической Республике…

На бывшей границе ГДР с американским сектором, где раньше находился контрольный пункт проезда “Чарли”, создан “музей” с ярко выраженной антисоветской направленностью. На входе в массивное здание висит мемориальная доска, снятая с дома на Кутузовском проспекте в Москве, где была квартира Брежнева.

Эта доска подарок “патриота и демократа первой волны” Сергея Станкевича, бывшего советника Президента РФ… Нелепость какая-то. При входе в музей читаешь по-русски: “В этом доме жил Брежнев”.

Межсоюзнической тюрьмы Шпандау больше нет. После смерти последнего заключенного ее разрушили и сровняли с землей. На месте тюрьмы построен торговый комплекс, разбит сквер. Ничто не беспокоит больше совесть берлинцев за страшное и позорное прошлое.