Сорок изыскателей. За берёзовыми книгами

Первой ахнула Галя, потом закричали остальные девочки, на крик сбежались мальчики. Ужин был тотчас же забыт. Мы тут же поспешили за девчурками. Побежали все. Один Вова не покинул своего ответственного поста дежурного повара и продолжал деревянной палкой помешивать суп.

Белобородый и высокий, похожий на древнего колдуна, дед медленно шёл нам навстречу с громадной, толщиной с ладонь, книгой под мышкой.

Мы ещё не успели приблизиться к деду, как поняли, что девчурки всё напутали. Книга-то была не рукописная, не на бересте, а просто напечатанная на обыкновенной бумаге. Вдобавок она была сильно испорчена: и коричневый кожаный переплёт, и уголки всех страниц обгорели.

Но, перелистав книгу, мы убедились, что она была, пожалуй, тоже ценная. Вот что мы прочли на обложке:

СОВРЕМЕННИКЪ

Литературный журналъ,

издаваемый

Александромъ Пушкинымъ

1836 

На первой странице стоял треугольный штамп:

В один толстый том был переплетён годовой комплект известного журнала.

На мой вопрос, откуда у старика эта книга, он не торопясь объяснил, что ещё до революции ездил на подводе в город Ростов-Ярославский и просто купил её там на базаре за двадцать копеек. Купил так дёшево, потому что книга обгорела; продавцу, видно, невдомёк было, что, может, сам Александр Сергеевич её в руках держал.

— Пожалуйста, уступите нам её для нашего школьного музея, — попросил Миша. — За банку мясных консервов.

Старик, важно расчёсывая пальцами бороду, обидчиво нам ответил, что у него свой поросёнок откармливается и такую ценную книгу ни за что не отдаст каким-то прохожим.

Теперь обиделись мы. Гриша сказал:

— Мы не прохожие, а туристы.

А Лариса Примерная добавила:

— В таком случае подарите вашу книгу Суздальскому музею.

— А возьмут её там? — недоверчиво спросил старик.

— Возьмут, возьмут! — хором ответили мы и вернулись к закипавшим над костром вёдрам.

Старик побрёл домой со своей книгой под мышкой.

Утром бесцеремонные девочки разбудили меня очень рано, ещё до подъёма. Они расселись на клубной сцене, оживлённо шушукаясь. Я посмотрел на них нарочно самым сердитым взглядом, какой только мог придумать. Девочки подползли ко мне.

— Доктор, пожалуйста, уведите куда-нибудь Николая Викторовича на полчаса, — попросили они меня.

— Сегодня его день рождения, — доверительно шепнула Танечка.

— А день рождения полагается праздновать, — пояснила Лариса Примерная.

Хотел было я сделать им замечание: «Почему так рано разбудили?» — но раздумал, обулся и вышел из клуба.

Очертания деревни едва проступали сквозь жемчужный утренний туман, дул тёплый ветерок.

Николай Викторович стоял возле костра и критически, но молча наблюдал за приготовлением завтрака.

— Здравствуйте! Пойдёмте умываться, — позвал я его.

Мы спустились вниз к реке. С нами увязался Лёнечка.

— Как спали? — спросил меня начальник похода.

— Неважно, слишком рано пришлось подняться, — буркнул я.

— А я, представьте себе, спал великолепно.

«Да, с таким здоровьем всегда и везде вам будет великолепно!» — проворчал я про себя.

Мы подошли к самой реке. Под нашими ногами сквозь гальку проступала вода. Туман ещё не успел подняться с реки, и тонкие сиреневые струйки его светились на солнце.

Я присел на корточки у самой воды, положил на камешек мыльницу, начал чистить зубы. Рядом со мной устроился Лёнечка.

— Доктор, правда, умываться на реке очень приятно и очень полезно? — улыбаясь, спросил он.

С каждым днём этот милый щупленький мальчик мне всё больше и больше нравился. Ему, как и всем прочим ребятам, исполнилось тринадцать лет. Но меня так и подмывало погладить его русую головку. Я заметил: он чистил зубы порошком «Для самых маленьких» и умывался «Детским» мылом.

Глядя на его ласковые и безмятежные наивные голубые глаза, мне расхотелось сердиться, и я почувствовал, что моё дурное настроение быстро улетучивается вслед за утренним туманом.

Николай Викторович разделся до пояса. Играя своими бронзовыми мускулами, он нагибался, зачерпывал ладонью воду и растирал грудь и плечи. Я только чуть-чуть побрызгал себе на нос и на щёки.

— А вас, кажется, можно поздравить? — наконец догадался я сказать.

— Да, — ответил Николай Викторович.

Во всю ширь своей грудной клетки он вобрал воздух, выпрямился, расправил руки.

— Сколько же вам исполнилось лет?

Николай Викторович покраснел, как иногда краснеют девчонки нашего туристского отряда. Какой он счастливый! Я тоже скрываю свой возраст, но, увы, в другую сторону.

Я вспомнил просьбу девочек и предложил ему пройтись.

И мы медленно пошли вдоль берега. Песок и галька хрустели под нашими кедами. Туман поднимался. Река голубой дорогой уходила вдаль. Наш берег возвышался высоким глинистым обрывом…