Минуты две мы смотрели на фотографию молча; первой начала смеяться Соня, а за нею Галя, потом самым бесцеремонным образом захохотали все остальные. Только Номер Первый и Магдалина Харитоновна сердито нахмурились.
Принялся хохотать и сам Нашивочников.
— Удивляетесь, какие усы раньше носили? В пять оборотов завитки! Шестьдесят лет мой батя был мужским парикмахером, а сам я парикмахер дамский.
— Расскажите возможно подробнее всё, что знаете о своих предках, о старинных вещах, спрятанных в городе Любце, — строгим голосом начал допрос Номер Первый.
— Любец? — удивлённо переспросил Нашивочников. — А где же этот Любец? Я что-то не слыхал.
— Вы ничего не слыхали о Любце? — с негодованием спросил Номер Первый.
— Я там никогда не был. Вы, папаша, меня, наверное, с кем-нибудь спутали…
Магдалина Харитоновна очень расстроилась:
— Подумать только! Мы два часа потеряли зря.
— И вовсе не зря! — воскликнул Витя Большой.
— Мм-да… — проговорил Номер Первый, — историки иногда сворачивают на неправильный путь. Идёмте, идёмте искать следующего Нашивочникова, — заторопился он.
Мы пожали руки счастливым новосёлам, спустились вниз и подошли к ближайшему телефону-автомату.
Глава восемнадцатая
Пока очень довольна одна Люся
Я бросил в щёлку автомата две копейки, набрал номер.
— У телефона, — услышал я женский голос.
— Я прошу Семёна Петровича.
— А кто спрашивает?
Ну как ответить на этот вопрос, да ещё заданный таким раздражённым тоном?
— Знаете, это ужасно долго объяснять. Можете ли вы позвать Семёна Петровича самого?
Я волновался и почему-то энергично жестикулировал.
— Ещё раз повторяю: кто спрашивает?
Я чувствовал, эта женщина на другом конце провода начинает злиться всё больше и больше.
— Я человек вам незнакомый, но мне крайне необходимо видеть Семёна Петровича. Пожалуйста, позовите его.
Должно быть, подействовали мои мольбы и оригинальная просьба — «видеть» по телефону. Голос в трубке несколько смягчился.
— Семён Петрович подойти не может. Что ему передать?
— Тогда разрешите нам к нему прийти. Право, ненадолго. Мы изыскатели. Если бы вы знали, как это важно и для нас и для него самого!
— А сколько вас? — Голос в трубке опять начал раздражаться.
Почему я не соврал! Почему сказал правду!
— Нас только тридцать два человека и ещё собачка.
— Вы с ума сошли! Он три года лежит в постели! — завопил телефон, и трубку повесили.
Пропали две копейки!
— Ну как, договорились? — спросил Номер Первый.
— Да не совсем, — неуверенно ответил я и дословно передал наш телефонный разговор.
— Что же делать-то? — Номер Первый задумчиво потёр лысину.
— А вот что, — сказала Люся. — Мы туда пойдём, позвоним, нам откроет эта злюка, не будет нас пускать. Вы начнёте вести с ней переговоры, а я одна незаметно проскользну к тому больному старичку и скажу ему: «Дедушка, милый, не пугайтесь, простите меня» — и быстро-быстро всё ему объясню.
— Нет, нет! Врываться в чужие квартиры — это может окончиться таким скандалом! — запротестовала Магдалина Харитоновна.
— Никто не будет врываться. Войдёт одна Люся. Что тут такого? — сказал я.
— Другого выхода нет! — вздохнул Номер Первый.
К счастью, Семён Петрович жил недалеко, и мы пошли к нему также пешком.
Майкл всегда был исключительно вежливым псом. За эти дни он видел на улицах много собак, со всеми ними любезно здоровался, приветственно помахивая хвостом.
Но когда мы уже подходили к дому Семёна Петровича, нам встретилась пожилая дама в кособокой красной шляпке. Дама держала на ремешке пучеглазую, тонконогую чёрную собачонку.
Эта собачонка ни с того ни с сего с неистовым лаем набросилась на Майкла. Не ожидавший нападения Майкл оторопел и оскалил зубы.
— Трильби, назад!
Дама удержала собачонку, Номер Первый удержал Майкла, мы благополучно разошлись и тотчас же позабыли и даму и собачку Трильби.
Мы подошли к дому, где жил Семён Петрович, и поднялись по лестнице на второй этаж. К нашему удовольствию, дверь в квартиру оказалась незапертой. На двери была прибита медная дощечка. Я с удивлением прочёл фамилию известного писателя, автора нескольких исторических романов о далёком прошлом нашей родины.
Есть романы, которые прочтёшь очень быстро и, кажется, с интересом, а на другой день позабудешь. А попалось мне однажды в руки произведение этого писателя, и я так уткнулся в книгу, что, несмотря на протесты жены, всю ночь не отрываясь читал. И потом мне всё снились славные витязи, страшные битвы, победы, походы, осады и другие героические картины далёкого прошлого нашей родины.
— Дети, мы не туда попали! — с ужасом воскликнула Магдалина Харитоновна.
Но было уже поздно. Сперва прошмыгнули в тёмную прихожую оба близнеца, за ними двинулись остальные. Мы, взрослые, не успели их удержать и тоже вошли в темноту. Куда идти дальше?
Вдруг что-то металлическое со звоном покатилось по полу. Витя Перец приглушённо фыркнул, за ним прыснули остальные.
— Кто здесь? Кто здесь, я повторяю! — послышался откуда-то из тьмы старчески надтреснутый голос.
— Это мы, — пискнула Соня.
И все засмеялись.