Сорок дней спустя

Тратить время на разграничение полномочий не имело смысла. Каждый и так знал свои функции. В группе действовал принцип «от каждого по способностям». Тут не было лишних людей и каждый дополнял своими талантами других, как в хорошей команде RPG-приключенцев. В их маленькой общине был врач скорой помощи, инженер-строитель, товаровед, автомеханик, агроном по вузовской специальности, бывший токарь-металлист и мужик, служивший по контракту сапером. Даже те, у кого профессии были сугубо мирные – вроде журналиста или менеджера по продажам, – обладали познаниями в деле выживания, подкрепленными практикой походов и стрельбы в тире.

– Итак, типа брифинг. – Богданову не пришлось объяснять по-чапаевски, на картошках, в комнате висела подробная карта области. – Вот диспозиция. В пределах досягаемости овощехранилище, продуктовая база, заправка, больница и несколько сельмагов. План такой…

* * *

Детище Владимира выросло из обычных неформальных посиделок. Сначала это была тусовка по интересам, объединявшая два десятка мужиков средних лет с общими взглядами на судьбу страны. Они верили, что в ближайшие несколько лет их родная Рашка, а может, и весь земной шар (который они, впрочем, видали в гробу), накроется медным тазом и большинство граждан, не предпринимающих никаких телодвижений, сдохнут. У этого потенциального события было два символических названия: БЖ и ЗП – Большая Жопа и Зверь Песец. Программой-минимум было выжить. Попить кровушки оккупантов тоже хотелось, но так, чтоб не ставить под угрозу задачу номер один.

Постепенно они выработали свой устав, обросли материальной базой, в их рядах появились собственные сленг и фольклор. Сплочены они были не хуже заправской банды. Вначале предлагались разные названия, вплоть до Сибирской народной армии. Но, следуя максиме «называй хоть горшком», остановились на кратком – Клуб. Так легче было дурить непосвященных, которые считали его чем-то вроде сообщества выживания. Как самоназвание бойцов прижилось импортное «сурвайвер»[16], чуть реже употреблялась русская калька с него – «выживальщик». Партизанами друг друга они называли только в ироническом ключе.

Идея сурвайверства, наверно, такая же древняя, как человеческая цивилизация. Корни его уходят в эсхатологическое мышление древних народов, а образы выживших после потопа фигурируют в мифах шумеров, которые старше Библии на два тысячелетия. И все же в современном виде движение сурвайверов возникло в США одновременно с ядерным оружием. Именно там в начале шестидесятых атомная паранойя, подогреваемая политиками и фантастами, достигла такого градуса, что население перестало верить в способность правительства и системы civil defense[17] защитить его. Население стало массово готовиться к ядерному апокалипсису.

Тогда же появились первые организации сурвайверов. Одноэтажная Америка массово строила бункеры – семейные и на двадцать – тридцать персон в складчину. Те, кто побогаче, разорялись на целые коттеджные поселки с убежищами под ними в малонаселенных местах.

Были и такие, которым одного выживания казалось мало, они планировали бороться с советской оккупацией: покупали русские разговорники и пособия по ведению партизанской войны, запасались оружием и готовились встретить десант «иванов» во всеоружии.

В одном из этих обществ придумали экзотическую аббревиатуру TEOTWAWKI, что расшифровывалось как The End of the World As We Knew It («Конец мира, каким мы его знали»). Такие общества были и в Канаде, и в Австралии, и в Европе… и даже в Латинской Америке, хотя существенно меньше числом: ведь там ядерных ударов мало кто ждал. Больше всего сурвайверов дал англоязычный мир, что, видимо, связано с протестантским мировоззрением, которому вера в «авось пронесет» не свойственна.

Россия, и здесь отставая лет на двадцать, сумела быстро наверстать упущенное. Вначале это было только интернет-сообщество, но, по мере того как мир все глубже катился в БЖ, идеей прониклись многие. К концу второго десятилетия нового века основные положения веры сурвайверов так или иначе разделяли миллионы. Другое дело, что большая часть «нормальных» людей была настолько занята простым бытовым выживанием, что не имела ни средств, ни времени для создания схронов и обзаведения снаряжением. Но и настоящие энтузиасты исчислялись тысячами.

Как и в любом массовом движении, среди выживальщиков встречались разные люди – от разумных прагматиков до параноиков в клиническом смысле слова.

К концу света готовился любой уважающий себя культ или секта: от безобидных неформалов до Аум Синрике. Сурвайвером можно назвать и Чарли Мэнсона, духовного отца общины кровожадных хиппи, зверское убийство которыми жены Романа Полански на Голливудских холмах в 1969 году потрясло всю Америку. Этот колоритный субъект верил в «хелтер-скелтер» – войну черных против белых, и его соратники обзаводились джипами и запасами продуктов, чтоб переждать расовые беспорядки в пустыне. Многие другие маньяки-убийцы, отечественные и иностранные, тоже готовились к концу света и свои действия объясняли его приближением.