Сорок бочек арестантов

И жил дед Петро, надо сказать, полноценнее других ногастых. В молодости до девок горазд был. И они до него. В сорок лет машину освоил. В пятьдесят полюбил грибы собирать. Конечно, со своими ногами и по девкам сподручнее шастать, и машину водить, и грибы собирать. В полный рост на протезах, какой ты грибник? А на четвереньках в самый раз. «На четырех костях», — шутил дед Петро. И с азартом таким способом собирал грузди, белые и всякие разные.

Выглядел процесс следующим образом. Облазит дед лесок, к дереву подползет, за ствол ухватится, встанет, перейдет в соседний колок и опять принимает коленно-локтевую позу.

Со стороны кажется — мученья, да и только. Однако дед Петро дрожал, как любил по грибы ездить. Изнывал с первыми летними днями: когда, наконец, полезут родимые? И дочь терроризировал.

— Лен, не видела — грибы носят?

— Какие грибы, трава только проклюнулась.

— Ага, только! Дуром на грядках прет! Пора сгонять на разведку.

Так повторялось каждый год. А уж в грибной разгар при первом удобном случае вырывался в соседние с дачей леса.

В тот день тоже достал дочь:

— Слетаем за профиль на разведку, а? Печенкой с селезенкой, расстреляй меня комар, чую — пошли родимые. Поехали, машина, как часы на Спасской башне, ходит.

— А че вчера колесо отвалилось?

— Зато двигун не заглох.

— В первый раз за сезон.

— Так уж и в первый, — обиделся дед. — Не можешь без гадостей.

— Ладно, — согласилась Лена, она тоже любила грибную охоту, — своими глазами убедишься — рано еще.

Потом дед вспоминал, тот день с утра не задался. И сетовал на себя — че было дергаться? Но задним умом мы все горазды.

Звоночек прозвенел утром, когда дед ведро в колодец упустил. Бутылку пива надумал охладить. На край колодца ведро поставил. Оно кувырк… Бутылку каким-то чудом успел подхватить. А ведро полдня вылавливал.

Когда выловил, прихватив пятилетнюю Юльку, двинули на грибную разведку.

До заветных лесков было километров пять. Успешно, без отваливания колес и замирания мотора, добрались до места назначения.

— В прошлом году в это время здесь полбагажника огребли! — охваченный азартом предстоящего мероприятия, вспомнил былые победы дед Петро и упал на «четыре кости». Принялся резво обшаривать рощицу. Со стороны казалось, дед обнюхивает каждое деревцо.

— Дед, ты как собака, — хихикнула Юлька.

— Зато я, в отличие от вас, ногастых, ни один грибок не пропущу. Вы ведь не собираете, а носитесь, как в задницу ужаленные. Рады, что есть на чем. Я каждый кустик обшарю, под всякую травинку загляну. У вас процентов 50 мимо глаз попадает.

В тот памятный вечер, как ни обшаривал, как ни заглядывал — счет трофеям шел не багажниками, редкими экземплярами. Пять обабков, три подберезовика, несколько сыроежек. По Юлькиному — суравежки. Волнушки звала волмянками. Кстати, она белый нашла. Ядреный, в самом соку. Таких десятка полтора и можно мариновать! Юлька, дите есть дите, нет с ножкой сорвать, она — шляпку одну. Мама-Лена бросилась искать нижнюю часть красавца. Да где там в стогу иголку найти. Юлька, конечно, забыла место.

Часа два дед ползал, Лена ходила, Юлька скакала по грибным угодьям.

— Стоп, пулемет! — сказал дед в один момент. — Хватит из пустого в порожнее переползать. Все равно не зря съездили…

— Что, Юлька, — спрашивал внучку по дороге к машине, — поедим свеженинки? Мамка на ужин сварит грибной супчик-голубчик.

— А куда она денется.

— Ты любишь супчик с грибами?

— Еще как есть хочу!

Дед Петро поторопился вперед событий распустить желудок на суп. У машины обнаружилось, что исчезла связка ключей, где и зажигания был.

— Вот гадский потрох! — выворачивал один карман за другим дед Петро. — Куда они, расстреляй меня комар, делись?

— Дед, ключ надо на веревочку и на шею, — нравоучительно советовала Юлька.

— Ты еще, соплюшка, будешь вякать!

— Сам ты соплюх!

— Лен, ты не брала?

— Они мне сдались! — нервничала дочь.

Мало хорошего видела Елена в этой потере.

— Неужели в лесу обронил?

По второму кругу начали обшаривать хоженые места, лесок за леском. Дед как Маугли, Лена тоже на колени встала. Ключи не грибы, в полный рост трудно в траве заметить. Юлька последовала примеру взрослых, но тут же ударилась коленкой о пенек.

— Гадский потрох! — плаксиво заругалась.

— Юлька, по губам получишь!

— А деда че не бьешь?

Обнюхивая каждую травинку, дед Петро поднял ржавый перочинный ножичек.

— Пойдет! — полюбовался находкой и сунул в карман.

Юлька нашла ножку от гриба-красавца и плоскую 250-граммовую бутылочку с завинчивающейся крышкой.

— Пойдет! — сунул дед в карман сосуд.

— Всякую гадость собираете! — ворчала Лена. — Ключи ищите!

Однако солнце село, дед Петро, обхватив березу, встал:

— Все, расстреляй меня комар, ни хрена не видать. Соединяю напрямую.

Повозившись с зажиганием, замкнул соответствующие проводки, застоявшийся «Запорожец» весело затарахтел, учуяв направление мыслей хозяина в сторону дома.

— Главное в нашем положении что? — спросил Юльку.

— Грибной супчик! — не задумалась внучка.

— Сама ты каша манная. Главное — ехать прямо. Иначе куковать на дороге придется. Хочешь, Юлька, куковать?

— Ку-ку! Ку-ку! — сразу начала Юлька.