Сорок 2 дня (ЛП)

— Спасибо, Лана. Я знаю, что ты не молишься каждый день, как я, стоя на коленях, но я молюсь за тебя, чтобы у тебя все наладилось, — шепчет она мне на ухо.

Я отстраняюсь назад.

— Ты молишься?

Она гордо кивает.

— Спасибо, — говорю я, и улыбаюсь, я благодарна за то, что у меня есть такая подруга.

23.

День 17

Он заставляет лечь меня на пол в ванной комнате и дважды ставит теплую клизму, от которой я испытываю полный дискомфорт, особенно сидя на унитазе, пока не ощущаю полную пустоту внутри и даже какую-то легкость во всем теле.

Он приказывает опуститься на спину и закинуть ноги к голове, чуть ли не прижав колени к ушам. Моя нижняя часть тела теперь полностью открыта для него, готовая принять в два места, и я смотрю в его голубые глаза.

Он положил руку на мое открытое влагалище.

— Ты чрезвычайно влажная, — говорит он, и погружается двумя пальцами в мою киску.

Блейк засовывает еще один и продвигает их глубже, и я вскрикиваю, он констатирует:

— Ты создана для меня. Твоя киска создана принимать меня и только меня. Когда я закончу с тобой, не будет ни одной части твоего тела, которую я бы не поимел. Каждый гребаный сантиметр тебя — мой и только мой.

Он вытаскивает пальцы, и, не отрывая глаз, смазывает их смазкой.

— Теперь ложись лицом вниз и доверься мне.

Я переворачиваюсь, и опускаюсь щекой на одеяло, моя округлая попка задрана вверх.

— Еще шире раздвинь ноги, — я повинуюсь, и он медленно засовывает палец в кольцо тугих мышц.

— Это принадлежит мне, — говорит он, продолжая двигать пальцем вверх-вниз в моем заднем проходе.

Странно, но я не чувствую боли, мне кажется, что даже приятно. Я понимаю, что он растягивает меня, касаясь чувствительных стенок, надавливая на жизненно важные нервные окончания, пока мое тело не начинает беспокойно двигаться на кровати, тогда он понимает, что я возбуждена и готова его принять.

Он надевает презерватив и начинает входить.

На этот раз я кричу в знак протеста, потому что чувствую, как меня пронзает резкая боль. Внизу живота зарождается паника, от того, что он слишком большой, я не смогу вместить его.

— Ты должна расслабиться, — говорит он. — Впусти меня... боль может перейти в несравненное удовольствие, — его голос низкий, соблазнительный.

Я хочу впустить его, но мои мышцы по-прежнему сжимаются от страха, отказываясь расслабляться, поэтому он не может продвинуться вперед.

— Ты должна довериться мне, Лана, — произносит он, начиная ласкать клитор, по моему телу проходит дрожь. Воспользовавшись моим расслабленным состоянием, он моментально толкается вперед.

Я чувствую незамедлительную резкую боль, и кричу, он тут же застывает, позволяя моему телу привыкнуть к чужеродному вторжению, вызвавшему странное ощущение наполненности горячей плотью. Он толкается глубже, когда понимает, что мое тело готово продолжить.

Я беспокойно стону.

Сильная боль уходит, превращаясь в удовольствие, принимая его. В той позиции, в которой я нахожусь, не чувствуя себя униженной и оскорбленной, я нахожу нездоровое удовольствие.

Он начинает двигаться внутри, и я становлюсь не способной издавать другие звуки, кроме как животного рычания и стонов. Он полностью захватывает мой анус, совершая быстрые толчки, которые заставляют его кончить, выплескивая свое семя глубоко в меня и выкрикивая мое имя, наклонившись ко мне, и оставаясь по-прежнему внутри, Блейк начинает ласкать мой клитор.

— Сожми свою попку, — говорит он, и я повинуюсь.

Незнакомые ощущения от сжатия и наслаждения пробегают мурашками по моей коже. Я кончаю, дрожа всем телом, так же быстро, как и он. Еще какое-то время он остается внутри, потом вынимает член, и мне становится жаль. Я чувствую пустоту внутри себя, как будто мне чего-то не хватает, и я хочу, чтобы он вернулся.

Каждая частичка моего тела внутренне рыдает, когда он отодвигался от меня.

Я кладу ручку и закрываю дневник. На данный момент, я пишу без обид, даже скорее охотно, потому что это единственное реальное честное общение с ним. Я чувствую, как он отдаляется от меня, что-то его беспокоит все больше и больше. Дни проходят в тумане секса, и мне кажется, что они больше похожи на его отчаянное желание физически слиться со мной, чтобы забыть хоть на какое-то время то, о чем болит его душа.

Однажды он просыпается в поту, хрипло крича, почти рыдая: «Не ее, пожалуйста».

Когда я прикасаюсь к нему, он поворачивается ко мне с дикими глазами, но, узнав, припадает к моей шеи с благодарностью, и обнимает меня так крепко, что мне кажется переломает мои ребра. Но когда я спрашиваю его о кошмаре, он шепчет на ухо: «Только никогда не оставляй меня».

Словно я собираюсь покинуть его, и, словно это я договорилась с ним по поводу установления 42 дней.

24.