Сорок 2 дня (ЛП)

Я смотрю на него в шоке, словно загипнотизированная. Вопреки его словам, его лицо выражает полное спокойствие, отстраненность, холодность, переходящее в равнодушие.

Меня начинает трясти.

— Ты страдал?

— Забавная штука, но да, страдал, — он качает головой, как будто испытывает отвращение, даже упоминая это слово. Значит, все это происходило со мной, с ним, или с нами обоими, но я даже не могу ему ничего рассказать.

— Я думала, что для тебя это был просто секс и ничего больше, — бормочу я. Мой мир становится шатким и начинает качаться. Он был полон страдания! Почему?

— Если ты хотела денег, почему не попросила у меня? — его голос звучит сурово.

— Я... — я пораженно качаю головой, похоже я не смогу искупить свой грех.

— Ты совершила серьезный просчет, не так ли, Лана, любовь моя. Горшок меда находится здесь, — он дотрагивается до середины своей груди. Я смотрю на его большую мужскую руку, и что-то внутри меня начинает закручиваться. Когда-то эти красивые руки с идеальным маникюром бродили по моему телу, разводили мои ноги в стороны... Господи Боже!

— Но не беспокойся. Еще не все потеряно.

Мой взгляд поднимается вверх к его рту, который превращается в одну тонкую, жесткую линию.

— Ты сделала мне одолжение, открыла мне глаза. Теперь я вижу, кем ты была.... Я был ослеплен тобой. Я совершил классическую ошибку, я влюбился в иллюзию чистоты и невинности.

Я поднимаю глаза на него. Ослеплен? Влюбился? В меня?

— Если бы я не купил тебя в тот вечер, ты бы пошла с кем-нибудь еще, не так ли? Ты не достойна восхищения, ты отвратительна.

— Так почему же тогда, ты хочешь, закончить контракт со мной? — выдыхаю я.

— Я, как наркоман, который знает, что его наркотик — это яд. Он презирает его, но он не может противостоять. Я перед тобой совершенно честен, я ненавижу себя за это. Мне стыдно, что я испытываю потребность в тебе.

— ...Люди, которые заплатили мне…

— Они ничего не могли сделать. Моя семья…

Я перебиваю.

— Как насчет Виктории?

Внезапная вспышка гнева отражается в его глазах.

— Тот факт, что мне необходимо чувствовать и вкушать твою кожу — это мой позор и личный ад. Не смей ее впутывать в наше отвратительное соглашение. Ее имя на твоих губах заставляет меня чувствовать себя больным. Она единственная чистая вещь, которая у меня есть в жизни. Она находилась около меня... все время, — он делает паузу, и саркастически улыбается. — Я все честно рассказал ей о тебе и даже дал возможность оставить меня, но она отказалась. Она мудрее меня. Гораздо мудрее, чем я думал на ее счет. Она сказала, что ты всего лишь болезнь, которой нужно переболеть, и в один прекрасный день я проснусь, и болезнь уйдет. А пока... ты должна мне 42 дня, Лана.

Боже мой, он действительно ненавидит меня. Я закрываю глаза, не в силах смотреть в его глаза, сверкающие осуждением или отвращением. Он даже не представляет, насколько его гневные слова травмируют и ранят меня. Я должна была догадаться, что он будет думать обо мне плохо, но я никогда не могла предположить, что он способен на смертельное отвращение ко мне. Я никогда не подозревала, что могу причинить ему боль так глубоко. Честно, я предполагала, что для него это всего лишь секс, и что я была еще одной в ряду многих. В мое оправдание, он никогда не давал мне понять что-то другое.

Теперь его ненависть перемешивается со страстью. И это не единственная вещь, о которой мне стоит задуматься. Виктория показала себя грозным противником. Я никогда не смогу рассказать ему, что произошло на самом деле. У меня очень шаткое положение. Мне придется быть очень осторожной, потому что я могу слишком много потерять. Я опускаю голову, мне нужно подумать.

— Назови свою цену.

В моей голове словно что-то щелкает.

— Нет, — слышу я свой голос со стороны. И потом мои слова становятся более сильными и уверенными. — Ты не должен платить мне снова. Я завершила контракт.

— Хорошо, — говорит он и хмурится, и на одну секунду я замечаю замешательство в его глазах, из-за того, что я отказалась от денег, или что-то еще…может быть облегчение? Похоже, что нет, это слишком слабая эмоция, и она не отражается в его глазах. Потом и это ускользает незаметно, восстановив печать полного безразличия.

— Вернемся к бизнесу, — бормочет он, отвернувшись от меня, обходит вокруг стола, и садиться. Именно тут он и сидел, когда я встретила его здесь.

3.

Я наблюдаю за ним, крепкое тело плавно скользит в черное вращающееся кресло и открывает файл перед собой.

— Итак, ты создаешь бизнес? — внезапный профессиональный деловой тон, появившийся у него в голосе, действует на меня, как ведро холодной воды, которое вылили прямо в лицо. Я ошеломленно отступаю на шаг назад. До этого всего несколько минут мы были совершенно возбужденными, и о том, как он сильно по-мужски убеждал меня в этом говорит до сих пор моя покалывающая кожа. Итак, он оказывается хочет поиграть, как кошка с мышкой, сначала завлечь сыром, а потом впиться когтями и зубами.

Я подхожу к столу, и сажусь на один из стульев, стоящих перед ним, откидываюсь на спинку.

— Да, Билл... Билли и я.