Сорочьи перья (СИ)

«Не дойдет», — понял Вольга, и что-то виноватое заскулило в нем, вспоминая, какое вкусное мясо было у лошади. С ней-то этот несчастный и добрался бы, может, до княжеского терема — нашел бы чуть дальше лесную речку да напоил кобылу, а теперь… На костях далеко не уедешь.

Смотрел человек смело — и готов был умереть.

Вольга облизнулся и заговорил, поскольку был он не обычным лесным волком:

— Ты, братец, не трясись, я тебя не трону. Уж прости, но на твоем добром коне, — насмешливо выговорил он, — мясца было побольше.

Мальчишка медленно кивнул — видно, никогда с перевертышами не сталкивался. Вольга присмотрелся к бледному лицу, исполосованному несколькими царапинами и перемазанному в грязи. Тот смотрел испуганно, не двигался, а Вольга отошел подальше, встряхнулся, чувствуя, как шкуру жжет, как будто муравьи ее ели. Лес закружился, опрокинулся, и вот он стоял уже на двух ногах; подступил ближе.

— Ты чародей, — проговорил беглец, справившись с онемением.

— Не совсем, но близко, — покачал головой Вольга. Еще непривычно было смотреть на него сверху вниз, и он сел напротив, чтобы не пугать мальчишку. Мысли прояснились окончательно, избавившись от звериной мути. — Ты из стойбища сбежал? Как тебя звать?

— Кощей, — тихо ухмыльнулся тот.

Вольга достаточно на границе пожил, чтобы немного понимать на их языке. «Раб, значит», — домыслил он, поглядел на ноги мальчишки, хмуро заметил старые отметины от кандалов и странные тонкие шрамы на грязных ступнях. Медленно перевел взгляд на шею — вся покраснелая от ошейника. Кощей смотрел угрюмо, все еще готовый напасть, хотя оружия при нем не было.

Волк почти затих, но пахло от мальчишки кровью, золой и темной ворожбой. Чернобоговой силой.

— Ты их спалил, — догадался Вольга. — Не полыхает так обычный огонь…

И Кощей гордо, опасно улыбнулся; ненадолго в глазах его мелькнуло что-то голодное, настолько звериное, что и Вольга бы попятился — но устоял, не показал слабости. Коротко выдохнул. Ордынцы ему никогда не нравились — как раз за то, что надевали на людей ошейники. По эту сторону границы хотя бы не отнимали у народа последнюю свободу.

— Вольга, — сказал он. — Меня Вольгой зовут. Сын Святослава Новгородского, но это так, для красного словца, не отец он мне, а родился я от змеиного царя. Вот почему я обернуться могу кем захочешь, хоть волком, хоть красной девицей — ты, помнится, запрашивал…

Кощей болезненно улыбнулся, покачал головой, дивясь. Странно было, что человек, заключивший сделку с Чернобогом, еще способен был чему-то так поражаться, но Вольга смолчал.

— А это лицо… оно, выходит, настоящее? — спросил Кощей испытывающе.

Вольга кивнул. Поскреб щетину — на ощупь все еще как волчья шерсть.

— Иван, — вдруг смилостивился Кощей. — Сын… да уж не важно, чей я был. Сейчас — ничейный.

Вольга прищурился.

— Княжич, — ухмыльнулся он. — Ордынцы за вас выкуп просят, я знаю. Так за тебя не расплатились…

Кощей снова оскалился — злой, болезненно зашипевший, когда попытался к Вольге ближе дернуться. Может, ударить хотел, ногтями в лицо вцепиться, но не смог.

— Ты сказал слова, да и должен я тебе, — спокойно напомнил Вольга. — Лошадь твою заел, моя вина. А ты, я погляжу, сам не доковыляешь…

— Еще как доковыляю! — заупрямился Кощей.

— Ну, не дури, — добродушно рассмеялся Вольга. — Я тебе службу предлагаю. Я виноват, что ты без клячи остался, так что довезу тебя отсюда к людям поближе. А то ведь какой другой волк тебя не послушает и загрызет…

Он разглядывал мальчишку — мрачного, замученного. Снова и снова спрашивал себя, не совершает ли ошибку: может, лучше будет, если он погибнет здесь, не переживет этот день, как не пережило ночь стойбище? Но Вольга уже чувствовал, что Кощей не сдастся — поползет, если ноги не держат, а его потом будет вина грызть, что обрек мальчишку на мучения. Да и привык он всегда отдавать долги.

— Куда тебе нужно? — с легким сердцем спросил Вольга.

— Не знаю я. В Китеж-град, разве что… — задумался глубоко, устало покачал головой. — Странное дело: думал, вот сбегу, мечтал так, а сам до конца и не понял, куда мне идти.

— Нет, Вань, отсюда до Китежа твоего несколько седьмиц бежать, не выдержишь, — проворчал Вольга. — Давай я тебя пока до Переяславля довезу, отдохнешь, а там поглядим. Если захочешь — пойдем в Китеж, — пообещал, но почему-то твердый взгляд Кощея заставил его насторожиться. Что-то недоброе в нем горело.

Вольга обернулся снова серым волком, подставил шею новому знакомцу и тихо заворчал, когда тонкие сильные пальцы вцепились в загривок. Неясная тревога все не отступала, но Вольга заглушил вой предчувствия. От Кощея пахло смертью и золой, но он надеялся, что это сотрется. Со временем.

Да и если придется довезти его до Китеж-града — не сожжет же он город на озере, право слово.

========== 2. по ту сторону реки ==========

По ту сторону реки ничего не было — ни жизни, ни смерти; так твердила мать, когда Марыська заглядывалась на молчаливые спокойные воды реки Смородины и на лес, шумящий на том берегу. Тогда Марыська кивала, склоняя голову, но все равно украдкой поглядывала.