Соратники Гитлера. Дёниц. Гальдер.

Ретроспективно часто утверждается, с одной стороны, что планируемая Гальдером попытка путча в сентябре 1938 года была «многообещающим» и рассчитанным на успех планом, который способен был привести «без особо тяжелых внутренних сражений к успеху, то есть к свержению гитлеровского режима». По оценке Герхарда Риттера, вследствие внешнеполитического развития «была упущена блестящая возможность». С другой стороны, в планировании переворота следует отметить некоторые элементы импровизации и, соответственно, ненадежности. Намеченный Гальдером для начала акции главнокомандующий сухопутными войсками генерал фон Браухич до последнего момента не заявил однозначно о своей готовности встать в главе государственного переворота. Более того, неоднократно высказывались скептические соображения по поводу того, удалось ли бы представить солдатам и молодым офицерам вермахта Гитлера как безответственного преступника и разрушителя рейха.

Внешнеполитические обстоятельства, несомненно, затруднили действия военной оппозиции. К тому же представлялось неестественным ожидать приказа Гитлера об объявлении войны, чтобы воспрепятствовать началу войны. Но было бы также неправильным в период внешнеполитических успехов брать под сомнение существование готовой к действиям военной оппозиционной группы. Даже если противникам Гитлера из числа военных не хватало сплоченности и энергии, то в сентябре 1938 года вокруг генерала Гальдера собрались как раз те офицеры, которые в последующие годы в значительной степени определили картину военного сопротивления Гитлеру.

После Мюнхенского соглашение и ввиду неоспоримых успехов Гитлера во внешней политике в военных кругах сопротивления нарастали определенное разочарование и пессимизм. Правда, Гальдер отвергал, как и прежде, развязывание Гитлером войны, но сомневался, удастся ли в случае попытки путча мобилизовать большую часть населения против фюрера после того, как тот смог добиться больших успехов во внешней политике. Гальдер говорил с разочарованием: «Ну что мы должны еще сделать? Ведь ему удается все!»

Гизевиус и фон Остер уничтожили часть разработанных планов переворота. Одновременно были ослаблены, частично намеренно, существующие контакты между отдельными группами оппозиции.

Кадровые изменения в военной сфере привели к дальнейшим «явлениям ослабления» в группировке сопротивления. Помимо этого, решающим было то, что генерал Гальдер отстранился от дальнейших размышлений на тему сопротивления и государственного переворота, так как пока не видел перспектив успеха. Бывшему с ним в близких отношениях министерскому советнику д-ру Вальтеру Конраду он объяснил, что «цель остается неизменной, но почти сказочное везение, которое Гитлер имел до сих пор в области внешней политики, исключает какие-либо акции в настоящее время; офицеры и солдаты полностью находятся в плену психоза успеха. То, что зарубежные страны не сделали никаких выводов, а, наоборот, со всем мирятся, укрепило личную позицию Гитлера в вермахте». Так, ни еврейский погром 9 — 10 ноября 1938 года, известный как «хрустальная ночь рейха», ни военная оккупация «остатка Чехии» 15 марта 1939 года не стали исходным пунктом для новой попытки государственного переворота.

Когда летом 1939 года притязания Гитлера на власть и следующее из этого обострение германо-польских отношений дали повод для новых размышлений о том, как может быть воспринята открыто спровоцированная Гитлером опасность войны, Гальдер счел, что момент для государственного переворота еще не пришел. В разговоре с Беком он объяснил, что хочет сначала дождаться военного поражения и потери престижа Гитлера. Так начало войны против Польши больше не считалось непосредственным поводом для попытки переворота. Бек резко критиковал эту позицию и считал, что его преемнику не хватает «воли к действию». Однако в форме «своего рода антидипломатии» Гальдер намекнул британскому и французскому правительствам через их берлинских послов Хендерсона и Кулондра, что только энергичная и четкая позиция обеих держав может удержать Гитлера от его курса на войну с Польшей.

Когда 25 августа 1939 года Гитлер еще раз отсрочил нападение на Польшу, в кругах сопротивления, да и в высшем командовании сухопутных войск, предположили, что опасность войны устранена и Гитлер только блефовал. 31 августа, когда Гитлер отдал окончательный приказ о нападении на Польшу, военная оппозиция вокруг Гальдера и не подумала о решающей инициативе или конкретном планировании переворота. В эти роковые августовские дни 1939 года проявилось все бессилие распавшейся после Мюнхенской конференции оппозиции. По поводу воли Гитлера к наступательной войне существовало глубокое заблуждение. Сотрудник абвера Гизевиус позднее дал этому резкую оценку: «В поведении немецкой оппозиции в эти драматические дни перед началом войны нет ничего героического… мы должны довольствоваться скромными фактами, ничего решающего, ничего захватывающего не было сделано».