Соратник Орлеанской девы. Триумф и трагедия Жиля де Рэ

Вскоре поползли слухи, что в этом деле не обошлось без предательства: планы французов выдал врагам нантский епископ Жан де Мальструа – бретонский канцлер и видный англофил. В глазах дофина это сразу бросило тень на Жана V. Подозрения переросли в уверенность в начале следующего года, когда бретонский герцог переметнулся на сторону англичан, вторично присягнув на верность договору в Труа. В этом его поддержали почти все бароны, за исключением семейства Роганов и Жиля де Рэ. Последний, однажды избрав Карла своим сюзереном, сохранил ему верность до самой смерти… Очень редкое качество для той смутной эпохи!

Переход Жана V на сторону англо-бургундского союза усилил подозрения против Артура де Ришмона. Его завистники при дворе принялись шептаться по углам, что бретонцы ненадежны и полагаться на них не стоит. До коннетабля дошли слухи, что больше других его старается опорочить Пьер де Жиак, тогдашний первый министр Карла. Кто направлял в этой интриге руку Ришмона, сказать трудно. Наиболее вероятные кандидаты – Иоланда Арагонская, которая неизменно оказывалась в оппозиции любому фавориту зятя, и Жорж де Ла Тремойль, мечтающий о должности первого министра.

Как всякий временщик, Пьер де Жиак был ненавистен многим из придворных. Ходили слухи, что он частенько запускает руки в королевскую казну. Поговаривали, будто любимец дофина отравил свою первую супругу, чтобы жениться на богатой наследнице. Однако для молодого коннетабля главным недостатком Пьера де Жиака было безусловное доверие, которое питал к нему Карл. Слово фаворита на заседаниях королевского совета неизменно становилось решающим. И это не давало Ришмону осуществить задуманные реформы.

В ночь на 8 февраля 1427 года коннетабль с отрядом верных людей проник в замок Иссуден, где обосновался Пьер де Жиак, вытащил его из постели и бросил в темницу. В скором времени бывший фаворит предстал перед судом в Дюн-ле-Руа, был приговорен к смерти и казнён. Есть информация, что на следствии Жиак не только сознался в ужасных преступлениях, но и утверждал, будто в своё время заключил договор с дьяволом… Якобы королевский фаворит даже просил у судей, чтобы перед казнью ему отрубили руку, которая поставила подпись на том злосчастном листе. Возможно, именно из-за признаний в сатанизме Карл и не решил заступиться за любимца. Ссориться с церковью в его положении было равносильно самоубийству.

Похищение и смерть Жиака коннетаблю с рук не сошли. Ему было приказано покинуть двор дофина. Освободившуюся должность первого министра в июле 1427 года занял Жорж де Ла Тремойль, незадолго до этого женившийся на вдове казнённого фаворита. Новый любимец Карла приходился кузеном барону де Рэ, и что ещё более важно – кузеном со стороны Краонов. Через несколько месяцев это обстоятельство сыграет важную роль в карьере Жиля.

Однако сначала ему помогут связи деда. Со времени переговоров о браке Людовика III Анжуйского Жан де Краон показал себя опытным и умелым дипломатом. Иоланда Арагонская ввела его в состав герцогского совета… А 19 июня 1427 года Жан де Краон стал её генеральным наместником в Анжу. Старику к тому времени исполнилось 63 года, и бремя власти он, по понятным причинам, делил со своим энергичным внуком. Для того времени – вполне обычная практика.

Жилю уже 22 года, и он не раз проявил себя в сражениях как закалённый и смелый боец. Однако военное обучение ещё не закончено. Необходимо освоить искусство полководца. Осенью 1427 года Жан де Краон определяет внука под начальство Жака де Бомануара. Это храбрый и умелый командир, успевший показать себя в боях с самой лучшей стороны. Выбор на редкость удачный: вскоре Жиля и Жака свяжет крепкая дружба.

Вернувшись из Англии, Джон Бедфорд решил нанести дофину обезоруживающий удар: захватить герцогство Анжуйское, основной источник финансовых ресурсов французской армии. В то время артиллерия ещё очень слаба и малочисленна. Пробить прочные каменные стены ей было, как правило, не по силам. Однако если нападающие находили возвышенность, с которой можно наладить прицельный обстрел зданий и складов внутри крепости, гарнизону оставалось только сдаться. Впервые эту тактику Жиль де Рэ применил при осаде захваченной англичанами крепости Ле Люд. Спрятавшись за её мощными стенам и башнями, гарнизон был готов отбить любой штурм. Однако Жиль де Рэ так удачно расположил свои бомбарды и кулеврины, что атаковать стены не потребовалось. Несколько дней обстрела, и комендант крепости Блэкберн согласился на капитуляцию. Британский гарнизон оказался в плену. Французских предателей, захваченных вместе с англичанами, повесили на ближайших деревьях.