Сопроводитель

Расплатившись за гостеприимство, я посадил свою подопечную в машину и повез к тому самому знакомому психоаналитику. Если, конечно, разобраться, то знакомым его назвать трудно. Просто лет пять назад — по заказу нашей доблестной милиции — он обследовал меня на предмет психического здоровья. И, в отличие от доблестной, нашел его вполне пригодным для использования в разных целях. Единственное, что законстатировал — что я слегка ударенный в голову. Но я этого и не скрывал, честно отсидев на больничном по случаю сотрясения мозга две с половиной недели. С тех пор мы с психоаналитиком водок не распивали, но при редких встречах кивали друг другу.

Всю дорогу Анна молчала. Я даже не пытался навязать разговор, понимая, что он ей сейчас нужен, как зайцу — стоп-сигнал. Все, что было необходимо девушке — в полном одиночестве поковыряться в своей душе, определяя дальнейшее отношение к людям. Пусть. Доктор, если что, потом подкорректирует выводы. Он — профи, у него это должно получиться. А в том, что он согласится помочь, я не сомневался. По моим сведениям, два года назад психоаналитик ушел в частники, гонясь за крутой деньгой. На счет его успехов в этом деле я был мало осведомлен, но справедливо полагал, что отказываться от сотни-другой долларов частнопрактикующему врачу глупо.

Когда мы вошли в его приемную, там было пусто, как в только что распаханной степи. Я решил, что дела у частного медика идут не ахти, а потому уверенным шагом подошел к двери в кабинет и распахнул ее.

Доктор сидел там и мирно беседовал с какой-то дамой, молодой и на вид вполне привлекательной. Что у нее были за проблемы с головой, не знаю, подслушивать не стал, и даже, чтобы не мешать беседе врача с пациентом, быстро закрыл дверь с другой стороны. Ничего, подождем.

Психоаналитик, однако, ухитрился меня приметить и, не успел я отойти от двери и устроиться на одном из стульев, выскочил из кабинета и радостно закричал:

— Мешковский! Что, опять милиция в твоей адекватности сомневается?

— Ни за что, — отозвался я. — Они вам на слово верят. У меня другое дело. Если хотите знать, определенной денежкой пахнет.

— Это хорошее дело, — согласился доктор. — Проходи в кабинет, потолкуем.

— Подождешь здесь? — повернулся я к Анюте. Та кивнула, и я вслед за доктором прошел в гостеприимно распахнутую дверь. Закрывать ее не стал — мимо нас, шикарно шевеля бедрами, проплыла молодая и привлекательная с дырочкой в голове. Она и прикрыла калитку.

— Ну, рассказывай, — потребовал доктор, устроившись за своим столом поудобнее — задрав ноги выше головы и сцепив пальцы на животе. — Чего это ты так испугался — зашел и сразу выскочил. Раньше в тебе наглости, помнится, побольше было.

— Было, — кивнул я. — Раньше во мне и росту побольше было, и весу. Таперича старый стал, суставы скрипят. Вот и подумал — а чего это я буду беседу доктора с пациенткой прерывать?

— Это ты Саньку-то за пациентку принял? — усмехнулся доктор. — Ошибся, дорогой. Она у меня и ассистент, и секретарша, и любовница в одном лице.

— Один-ноль в твою пользу, — согласился я. — Не догадался. Ну, как частная практика? Небось, в нынешней России не много желающих твоими услугами воспользоваться? Приемная, гляжу, пустая.

— Два-ноль в мою пользу, — хмыкнул психоаналитик. — Клиентуры у меня хоть отбавляй, спасибо милиции. Через мои руки ее стараниями в свое время почти все нынешние новые русские прошли — когда еще древними жуликами были. Вот и пользуются у меня по старой памяти. Только что им в приемной штаны просиживать? Позвонил по телефону, согласовал время, и не надо напрягаться.

— Что-то с головой моей стало, — пожаловался я. — О простых вещах догадаться не могу. Но я к тебе все равно не со своей головой пришел.

— Что-то с коноваловской дочкой? — спросил он.

Я с офонарелым видом уставился на него:

— Ты ее знаешь?!

— Лечил в свое время ее мать. Так и не вылечил. Не успел — на машине разбилась.

— Тут дело вот какое, — принялся объяснять я. — Вчера вечером — или сегодня ночью, уж и не знаю, за отсутствием меня там — ее отца убили, всех его телохранителей перестреляли, а ее самое вынули из постели и пустили по кругу. В общем, девка пережила кошмар.

— И что, все это произошло прямо в их доме? — удивился доктор.

— Я же говорю, что ее из постели вытащили, — кивнул я. — Вот я и хочу, чтобы ты позанимался с ней. Боюсь, хреновые у нее сегодня мысли относительно этой жизни вообще и о мужчинах в частности. Ты бы их поправил. Сто баксов, а?

— Можно, — он снял ноги со стола, но пальцы на животе не расцепил. — Что еще?

— Не давай ее, пока нормально себя не почувствует, милиции. И не говори, что это я ее к тебе привел, — попросил я.

— Добро, — согласился он. — Я со знакомыми в санатории поговорю — пусть там до поры поживет. С оплатой за санаторий?..

— Не вопрос, — торопливо кивнул я. — Пусть выписывают счет — я оплачу.

— Тогда зови ее.

Я вышел в приемную и кивнул Анне головой:

— Иди сюда.

Она послушно встала и вошла в кабинет. Никаких эмоций. Живой труп. Или сомнамбула. Как хотите.