Будильник прозвонил ровно в семь утра. Виктория только-только появилась у себя дома в кровати. Ей хотелось закрыть глаза и уснуть, но девочка знала: лучше пересилить себя. Она не сказала Джеку о своем страхе увидеть во сне страшное чудовище, в которое превратился Кристиан, боялась, что он явится к ней в самых страшных кошмарах. Виктория осознавала: лучше ей сейчас не встречаться с ним.
Тяжело выдохнув, она поднялась, надела школьную форму и пошла в ванную. Девочка увидела себя в зеркале: выглядела она ужасно. Она умылась, но бледность кожи никуда не исчезла. Глаза по-прежнему оставались воспаленными и красными, а под ними появились темные круги. Ей показалось, что ее глаза еще больше увеличились в размере, и она мысленно сравнила себя с совой. Как, как она могла нравиться Джеку? Или Кристиану? Ведь они оба – особенные, каждый по-своему хорош. И что они нашли в ней – никак не укладывалось в ее голове.
Мысли о Джеке вызвали в Виктории теплое, приятное ощущение. Кирташ был притягательным и завораживающим, а Джек – таким нежным и ласковым…
«К тому же он человек», – шепнул ей злобный внутренний голосок.
Виктория вздохнула, помотала головой и попыталась привести себя в порядок, чтобы, по крайней мере, не выглядеть, как голодный вампир. Она никогда до этого не красилась, но сейчас сделала себе легкий макияж, чтобы замаскировать синяки под глазами и скрыть бледность кожи лица.
Но никакая косметика не помогла бы ей спрятать появившуюся в глазах глубокую тоску. Она отвернулась от зеркала и спустилась вниз к завтраку.
Бабушка уже сидела за столом и читала газету, наслаждаясь кофе. Виктория вмиг поняла, что, стоит ей только посмотреть бабушке в лицо, как придется долго объясняться, и девочка попыталась пройти мимо столовой, не показываясь ей на глаза. Ничего страшного: позавтракает в школьном кафе.
Виктория пробиралась бесшумно, как мышка. Несмотря на свой талант оставаться не замеченной, с ее бабушкой этот номер никогда не срабатывал. У той словно был радар, указывавший на присутствие внучки.
– Доброе утро, Виктория, – сказала женщина, не отрываясь от газеты.
Виктория подавила вздох отчаяния.
– Доброе утро, бабушка.
Она вошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак: притворяться уже было бессмысленно.
– Слышала, что произошло этой ночью? – спросила женщина, не поднимая головы.
– Нет, бабушка, – соврала девочка, доставая из шкафа банку «Nescafe». Обычно на завтрак она пила какао, но сегодня ей нужно было взбодриться. – Что случилось?
– Загорелась роща за домом. Совсем близко. Хорошо, что соседи вовремя позвонили пожарным.
– Роща? – повторила Виктория. – Ай, нет, она же мне так нравилась! Надеюсь, что она не сильно пострадала.
– Как странно, что ты не в курсе. Ну, хорошо, ты не выходила из своей комнаты, а я не хотела тебя тревожить. Нам едва не пришлось эвакуироваться.
У Виктории вдруг задрожали руки, и на пол упал пакет молока.
– Господи, девочка моя! Смотри, что ты натворила! Пойду позову Нати, чтобы прибрала…
– Нет, не надо, я сама вытру. Прости, у меня сегодня все из рук валится.
– Да, я вижу, – бабушка внимательно на нее посмотрела. – Ты выглядишь помятой. Бессонница?
– Я спала, бабушка, но мне всю ночь снились кошмары. Какие-то… монстры.
– Ты уже взрослая для подобных сновидений, разве нет?
Виктория пожала плечами.
– Ну, как видишь.
Девочка вытерла лужу молока и продолжила готовить завтрак. Попытка номер два.
– И как у тебя дела с тем мальчиком? – неожиданно спросила бабушка обычным тоном.
В этот момент девочка в руках держала сахарницу. Пальцы ее задрожали, и банка чуть не полетела вниз вслед за молоком.
– С каким мальчиком?
– Ну, с тем, который тебе нравился.
– Да не нравился мне никакой мальчик.
Бабушка пристально посмотрела на нее поверх очков, подняв одну бровь.
– Ладно, хорошо, да. Мне нравился один, – сквозь зубы призналась она. – Но я узнала, что он за человек, и больше он мне не нравится.
– Он сделал тебе что-то плохое? – спросила бабушка. Ее лицо внезапно приняло серьезное выражение. Глаза по ту сторону очков странно сверкнули, но Виктория в этот момент стояла к ней спиной и ничего не заметила.
– Плохое? – девочка застыла на месте, впервые задумавшись. – Ты имеешь в виду физически? Нет, конечно же, нет. Напротив, он, кажется, хочет меня ото всего защищать. Но…
– Он разбил тебе сердце, я права? Почему он бросил тебя?
– На самом деле он меня не бросал. Это я приняла решение бросить его.
– В таком случае это ты ему сердце разбила.
– Что? – подпрыгнула от неожиданности Виктория. Ей даже и в голову не пришло посмотреть на ситуацию с этой стороны. – Но если у него сердца нет? Он не обычный мальчик, он…
– …монстр?
Виктория вздрогнула и, растерявшись, посмотрела на бабушку. Уже то, что они разговаривали о мальчиках, казалось ей необычным. Но как бабушке удавалось постепенно, шаг за шагом, подступать все ближе и ближе к правде… Виктория встревожилась. Она же не могла узнать…
Виктория вспомнила слова Кристиана об этом особняке и о его «благоприятной ауре» и с испугом посмотрела на бабушку. Но та продолжала спокойно говорить: