— Артур прекрати! — дернула его за плечо напарница. — После второй остановки сердца прошло уже двенадцать минут.
— Пошла вон! — прокричал он и оттолкнул девушку, которая едва не выбила из его руки шприц с адреналином. Уже третий…
— Реанимационные действия должны продолжаться в течение получаса!
— Это когда пациент утонул или у нас нет аппаратуры, чтобы проверить сердцебиение и пульс, — прокричала Наташа.
Да, они не ладили и были соперниками на должность старшего отделения, но талант девушки Артур уважал.
— Короче, иди в жопу!!! — в сердцах воскликнула девушка и, снимая маску, громко хлопнула дверью.
— Давай, мальчик… Давай же! — не заметив этого Антон продолжал уговаривать уже давно мёртвого открыть глаза.
Молодой пацан в кое-как разрезанной мотоциклетной защите был глух к его уговорам. Разряд, ещё один и… Артур пообещал что этот разряд будет последним. Даже если у него получится завести «мотор», парня нужно будет ещё откачать, а если и это получится, то он навсегда останется инвалидом с «посаженным» адреналином сердцем. Но лучше так, чем в гробу.
Последний заряд Антон выставил на максимум. Если Наташа права и его попытки безрезультатны, то пациент всё-равно не пожалуется. А самой напарници сейчас нет, значит и «настучать» будет некому.
Под хирургической маской пот застилал глаза, мешая правильно выставить электроды. Антон скинул её. Однако то, что секунду назад он принял за попавший в глаза пот, никуда не исчезло.
Даже не понимая что он видит, и не желая разбираться — сейчас на это нет времени, Антон ещё раз протер глаза, думая только о том, что он согласен на всё, лишь бы парень открыл глаза. Секунда помутнения, и вот он вновь смотрит на лежащего на столе байкера.
Итак, соединить электроды, сбросить статическое напряжение. А затем оба «утюга» к груди и…
Конечно же да! Не отдавая себе отчёта закричал реаниматолог, одновременно с этим выпуская в грудь парня заряд, который точно оставит на мертвом теле ожоги.
И у него получилось! Молодой байкер с наполовину стертым об асфальт лицом открыл голубые, как фиалки, глаза, а над его головой появилось то, что уже нельзя было списать на запотевшую маску:
Следующий наш день выглядел точно отпуск в деревне у бабушки. Как оказалось, Шульга, вместе со своей бабкой-покойницей, всю свою нормальную жизнь проработал трактористом у фермера в далекой дикой Рязанской деревушке, где теперь насчитывалось едва ли пара десятков жилых домов.
Здесь не ловил интернет, работали всего пара телеканалов и на его участке был отличный яблоневый сад, в котором старый сейчас варил самогон, а я растянулся на гамаке.