Гладкая древесина цевья приятно отзывается на прикосновение, а идеальная балансировка оружия вселяет уверенность и чувство полного контроля.
Я много повидал всяких пушек за свою жизнь, и ещё больше за последние месяцы, но эта определённо войдёт в топ моих фаворитов. Невероятно совершенное, почти интуитивное продолжение моего тела.
Неспешно вожу стволом из стороны в сторону, оценивая обзор, просто, чтобы лишний раз насладиться ощущениями. Плавность и чёткость движений просто завораживает.
Внизу простирается Нексус — безумное смешение рас и культур, роскоши и нищеты, надежд и страхов. Таинственное и манящее для кого-то, но не для меня. Я здесь по делу.
Взгляд выцепляет яркое одеяние Фэнрика. Фанатичный ублюдок, мнящий себя вершителем судеб. Что ж, пришло время спустить тебя с небес на землю, приятель.
Поудобнее устраиваюсь, упирая приклад снайперской винтовки в плечо. Беззвучный щелчок, и доселе скрытая в оружии оптика послушно выдвигается, многократно увеличивая изображение, пока объект не оказывается совсем рядом.
Перекрестье прицела замирает точно между надменных глаз Владыки. Палец привычно скользит, занимая положенное место.
Секунда абсолютной, звенящей тишины и покоя. В этот миг для меня не существует ничего, кроме цели и расстояния в один выстрел.
— Из точки, которую ты не увидишь, донесётся звук, который ты не услышишь… — еле слышно шепчу я одними губами.
А затем плавно, почти нежно жму на спусковой крючок.
Глава 30
Стоит только переступить порог, как в нос ударяет знакомый запах металла, дерева и чего-то химического. Яркий свет множества ламп отражается от стен, увешанных всевозможными инструментами.
Арикант уже ждёт меня, облокотившись на продвинутый верстак. При виде моей физиономии он расплывается в довольной ухмылке и машет рукой, подзывая ближе.
— А вот и ты! Ну что, готов увидеть своё новую игрушку?
Киваю, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в предвкушающей усмешке.
— Ещё бы. Показывай.
Крафтер хмыкает и аккуратно, почти торжественно поднимает со стола продолговатый предмет, укрытый тканью. Одним ловким движением сдёргивает покров.
У меня невольно перехватывает дыхание. На гладкой поверхности покоится, пожалуй, самая великолепная винтовка[1], которую я когда-либо видел.