Сопряжение 10

Была ещё Медичи. Умница, красавица, с тонким политическим чутьём и изворотливым умом. Она бы точно с лёгкостью очаровала галактических лидеров, обведя их вокруг пальца. Но можно ли ей доверять? Все эти интриги с попыткой натравить друг на друга Гарма и Винченцо, о которых когда-то разузнал Шелкопряд, и от которых, Изабелла, видимо, отказалась… Нет, Медичи слишком себе на уме. Она всегда будет преследовать свои интересы или интересы своего клана, а не всеобщее благо. Да и способности её нужны здесь, на Земле. Целителей её уровня по пальцам пересчитать можно.

Хотэй — тоже вариант. Уважаемый в определённых кругах, к тому же Квазар. Но чем он лучше других? Никаких особых качеств не показал. Нет, не тянет он на земного представителя.

Ну и моя правая рука, Девора. Уж в её-то интеллекте я не сомневаюсь, как и в преданности нашему делу. Она бы точно блюла интересы Земли, действуя с холодным расчётом и логикой. Но вот незадача — Бекка не слишком хороша в общении с людьми. Ей сложно находить подход, очаровывать, вызывать симпатию. А представителю Земли без этого никак. Тут нужен кто-то с развитыми социальными навыками и природным обаянием.

Вот так, методом исключения, я и пришёл к фигуре Романова. Надеюсь, интуиция меня не подводит… По крайней мере, уж в чём-чём, а в искренности его намерений я уверен на все сто. Всё-таки Струны сердца всегда меня выручала в подобных ситуациях.

Мои размышления прерывает скрипучий голос Артура Виндзора:

— И всё же, Егерь, не кажется ли вам, что безусловно уважаемый господин Романов слишком… слаб для такой роли? Он ведь даже не Квазар.

«В отличие от меня», — невысказанная фраза повисает в воздухе. Британец действительно сильно продвинулся с прошлого раза.

По залу прокатывается одобрительный гул. Похоже, эта мысль посетила не только монарха Альбиона.

— О, в этом ты прав, — киваю я, не скрывая сарказма. — Куда ему тягаться с матёрыми Квазарами и Суперновами с других планет. Только вот незадача — а что Квазар-то сделает, если дело дойдёт до конфликта? Боюсь, против тамошних акул даже Кваз не выстоит, а лишних Нов у нас нет. Так что уровень силы тут не так уж важен.

— То есть вы предлагаете отправить на заклание, прошу простить мой французский, слабака, которого растопчут при первой же возможности? — уточняет с сарказмом Артур.

Некоторые из участников смотрят на меня с вызовом, явно разделяя озвученные сомнения. Что ж, пора всё прояснить.

— Не совсем, — качаю головой я. — Во-первых, как бы грубо это звучало, Романова будет не жалко потерять. Нет смысла ставить представителем того, чья утрата окажется невосполнимой для Земли. Это риск, свойственный данной позиции, и Владимир осведомлён о том, что его пребывание на посту может выйти очень коротким. Во-вторых, не стоит недооценивать Романова. Он может и не боец, но свои таланты есть и у него. Политическое чутьё, например, или умение находить нужные слова. А во-третьих… скажем так, он там будет не один.

Британец удивлённо вскидывает брови.

— Я сам составлю ему компанию, — бесстрастно продолжаю, сверля взглядом присутствующих. — И не просто так, а чтобы до всех этих галактических упырей дошло: нашего представителя лучше не трогать. Если кто-то там решит, что землянин — это лёгкая добыча, то я быстро объясню, почему это хреновая идея. Причём объясню доходчиво, с первого раза, — на этих словах я молниеносно вгоняю нож в трибуну, заставив лезвие с дребезжанием завибрировать.

Последнюю фразу я сопровождаю красноречивым оскалом, и по рядам проносится одобрительный гул. Всем прекрасно известно, что я слов на ветер не бросаю.

Слово берёт китайская Императрица. Окинув меня оценивающим взглядом, она проникновенно произносит:

— Вынуждена признать, в словах Егеря есть резон. Однако остаётся вопрос опыта. Не слишком ли велика ноша для человека, который всю жизнь был лишь одним из многих? Дипломатия и умение вести переговоры — всё это требует отточенных навыков и хватки. Господин Романов слишком молод и неопытен. Это прекрасные качества, но не в политике.

Что ж, замечание резонное. Пора и на него ответить.

— Всё так, — вежливо киваю я ей. — Опыта у Романова и впрямь маловато. Но знаете, что? По-моему, это даже хорошо. Он пока не успел научиться лицемерить, изворачиваться и предавать. Не успел замарать руки в грязных политических играх. А значит, ему будет проще действовать честно и открыто, отстаивая интересы Земли, а не своих покровителей.

Юйлань прищуривается, но возражать не спешит. Похоже, мои слова её если не убедили, то заставили заткнуться.

Бросаю быстрый взгляд на Владимира. Тот сидит, выпрямившись в кресле, и во всей его позе читается напряжение. Он явно не ожидал, что обсуждение его кандидатуру будет происходить так. Однако взгляд его не выдаёт паники. Что ж, по крайней мере, малодушием товарищ не страдает.

Поток моих мыслей прерывает негромкий голос Мангуста: