Сопри эту книгу!

Красть нехорошо: грешно. Но это у ближнего. Когда же от межличностных отношений мы поднимаемся на уровень противостояния индивида и транснациональных корпораций, федерального бюрократического аппарата, современных плантаторов из агробизнеса или коммунальных служб, то кто у кого ворует — это еще вопрос, а ответ зависит от ваших нравственных понятий и ценностей. То, что для одного назовут преступлением, для другого считается барышом. Капитализм есть не что иное, как свобода воровать; правительство же всего лишь регулирует процесс: кто, у кого и сколько. Я давненько мечтал составить справочник правонарушителя, чтобы привлечь общественное внимание к этому аспекту мелких хищений, а заодно и уравновесить шансы в сей неравной борьбе. Кроме того, меня подмывало прощупать, до каких же пределов простирается свобода слова.

Джесон Эпстайн был в издательстве «Рэндом Хаус»[30] моим наставником. Умница, он пустил в народ, если даже не сам изобрел, формат «качественного» издания в мягкой обложке. Что касается всей этой книгоиздательской катавасии, то Джесон знает в этом деле все, что нужно и можно знать. Он постоянно пребывал в Чикаго, где писал книгу о процессе[31]. «О чем она?» — не раз спрашивал я его. — «Да так, какая разница, о чем», — отвечал он, сетуя, что западная цивилизация быстро идет к концу: ее засасывает в топких рисовых полях Вьетнама. Он понимал, что на книжном рынке не осталось интереса к глубокой прочувствованной мысли. Читатели подсели на «экшн». Это он с женой Барбарой предложил, чтобы «Нью-Йорк букс ревю» поместило на обложке рецепт «коктейля Молотова». Литературную элиту Восточного побережья охватило отчаяние, и Джесон его олицетворял — вечно углубленный в себя человек, живая иллюстрация того, что во многой мудрости много печали. Один из тех, кто научился быть выше собственных принципов.

«Ну, что новенького собираешься написать?» — спросил он меня, вытянув шею из галстука-бабочки. «Джесон, я собираюсь написать книгу, которую никто никогда не опубликует», — сказал я ему. Он так и расхохотался: «Эбби, ты можешь помочиться на лист бумаги, и всегда найдется издатель, который его вылижет языком». Джесон и «Рэндом Хаус» сами предложили мне заглавие: «Сопри эту книгу!». Когда-то я уже помещал эти три слова на заднюю обложку «Нации Вудстока», и когда первая сотня тысяч экземпляров поступила в продажу, книготорговцы просто взбесились. «Подбивай их обворовывать банки, телефонные компании, кого угодно, но только не меня», — завопили они хором. При допечатке тиража «Рэндом Хаус» убрал дразнящий призыв. Это шло вразрез с контрактом, и я выразил свое недовольство в недвусмысленных выражениях. Слова вернули на обложку — и снова развонялись книготорговцы. Тираж допечатывался не то девять, не то десять раз, на одних дополнительных тиражах призыв стоял, на других нет — в зависимости от того, какая из сторон вопила громче. Эта стычка возбудила во мне вкус к доброй сваре. Никому не позволю подвергать заглавие цензуре! Итак, новая книга начиналась с названия и с вызова. Мы подписали контракт. Впереди у меня был год, посвященный писательству и научным исследованиям.

Я ездил по городам и весям: опрашивал бывалых и тертых людей, бродяг в бегах, наркодилеров, уклоняющихся от призыва «косилыциков», частных детективов, членов сельских коммун, дембелей, «деятелей» всех мастей и магазинных воришек. Каждый раз, встречая людей, живущих на задворках общества, я расспрашивал их о рецептах доброго мошенничества и махинациях ради выживания. Люди обожают рассказывать, как они облапошивают истеблишмент.

Некоторые исследования отличал оригинальный подход. Однажды мы славно погудели с группой независимых телевизионщиков из Нью-Йорка «Video Freex».[32] Когда мы хорошенько приторчали, я спросил их, позволяют ли технические возможности врезаться в программу телевещания. Любопытство разгоралось со скоростью электронного луча в кинескопе. Было приобретено оборудование, проведены пробные прогоны, и однажды вечером, когда Дэвид Бринкли[33] приступал к разбору новостей, на экранах перед телезрителями района Сохо в центральной части Манхэттена появилась занимающаяся любовью парочка. Эврика! Сработало! Струхнув, видеочудики смотали оборудование и были таковы. Я умолял их продолжить — ведь на наших глазах зашатался колосс на глиняных ногах! Но напрасно: оборудование и лицензия были им дороже жемчуга и злата. Технология действа, однако, описана на страницах «Сопри эту книгу!». Позже эти ребята ухитрились подключиться к кабелю, идущему от «Мэдисон Сквер Гарден»[34] в студию во время трансляции «матча века» между Али и Фрэзером.[35] Задумка была показать матч, перекрыв телевещание, но они опять убоялись последствий и ограничились показом боя в местном баре.