Соперницы

Задолго до того, как он доехал до места, Дэн решил, что отец был прав. Зачем так долго и утомительно ехать поездом, а потом еще трястись от станции в повозке или экипаже. И все для чего? Да, для чего?

В полной темноте он шагал по дороге от станции к группке домов и единственным маяком был тусклый свет в окошках. В дверь Бена Таггерта пришлось стучать трижды, причем, в третий раз Дэн колотил изо всей силы, чтобы заглушить шум голосов, доносящийся изнутри. Дверь открыл мальчик лет десяти.

— Чего надо? — спросил он, вглядываясь в незнакомца.

— Отец дома?

— Нет. — Мальчик повернул голову и прокричал: — Ма! Тут человеку нужен папа.

Подошедшую к дверям женщину обступали дети всех возрастов, и по округлости ее живота можно было догадаться, что она скоро собирается увеличить их число.

— Бена нет, мистер, — ответила она.

— Когда он вернется?

— Не знаю, не могу сказать.

— Но сегодня ночью вернется?

— Не могу сказать, мистер, со всей этой суматохой. Он приехал около пяти, а потом снова ушел, помогать в поисках. — Она повернулась к одному из детей и приказала: — Принеси лампу! — И когда лампа была принесена, женщина подняла ее повыше и со смехом воскликнула: — А! Это вы, мистер, из «Высоких Берегов». Значит, он ушел и сейчас работает для ваших.

— Он что, повез гостей? — помолчав, спросил Дэн.

— Нет, нет, он ищет девушку, она вчера заблудилась где-то на холмах. Все поместье, и вся ферма, и многие другие ищут ее. Вы, наверное, ее знаете — это девушка Молленов. Бен ее знает с тех пор, как она была совсем крошкой, а до этого знал ее мать, много раз возил их покататься...

— Барбара... — Дэн недоверчиво повторил имя, потом переспросил: — Потерялась прошлой ночью? Но как?

— Не могу сказать, знаю только, что она ушла, и все ее ищут в холмах, и когда Бен проезжал там сегодня утром, то видел ужасную суматоху. Его попросили смотреть по дороге, он смотрел, но сказал, что не заметил ее, и как только вернулся вечером, то снова отправился на поиски. Бен говорит, что-то там не так. Он что-то услышал в Вулфбере. Там побывала девушка Молленов и случилась какая-то ссора. Я ничего не поняла. Бен проглотил свой чай и побежал. Обычно муж мне все рассказывает, но тут сказал только: «Что-то у них случилось». Какая-то беда в Вулфбере. Вы можете зайти и подождать, если хотите.

Нет, нет. Тряся головой, Дэн попытался собраться с мыслями. Барбара исчезла, а в Вулфбере беда. Какая беда? Неужели она в отчаянии сделала что-нибудь Майклу? И куда она подевалась прошлой ночью?

— Не знаете, где я могу взять лошадь?

— Лошадь? — женщина произнесла это слово так, словно никогда прежде не слыхала о лошади. — Лошадь, — повторила она, — в такое время?

— У Большого Неда есть лошадь в кузнице, ее заберут только послезавтра, — вступил в разговор мальчик, который открывал дверь. — Он может одолжить ее вам, мистер. Лошадь не его, но он может вам ее одолжить.

— А где кузница?

Дети захихикали над таким невежеством мистера, потом несколько человек хором прокричали:

— Да это рядом, за утлом!

— Зажги фонарь и проводи джентльмена к Большому Неду, — распорядилась мать, обращаясь к самому высокому мальчику, который пошел в комнату и через минуту вернулся с коптилкой.

Дэн поблагодарил женщину, и дети так же хором ответили ему:

— Пока, мистер! Пока, мистер!

Оглянувшись, он посмотрел на сгрудившихся вокруг матери ребятишек, похожих при слабом свете на чертенят, и по-доброму проговорил:

— Пока, пока.

Кузнец собирался уже ложиться спать.

— Лошадь в это время суток! — воскликнул он. — Не знаю, не знаю, она не моя.

— А чья... чья же? — допытывался Дэн.

— Джима Шеллбрэнка.

— А, у него ферма по дороге к Эллендейлу. Я немного его знаю, и уверен, что он не стал бы возражать. Я ему хорошо за это заплачу. В любом случае, верну лошадь завтра.

— Говорите, вы из поместья?

— Да.

— Они не приводят сюда лошадей, чтобы подковать?

— Нет, полагаю, что нет.

— Не приводят.

— Думаю, это потому, что есть кузница поближе.

— И моя не так уж далеко.

Дэн вынул из кошелька полсоверена. Монета сияла, как маленькая луна, и кузнец, глядя на нее, произнес:

— Ну хорошо, хорошо. Вам придется подождать, пока я одену куртку и прочее, ночка-то холодная, а... а к утру станет еще хуже. Мороз, а снега нет.

Минут через пятнадцать лошадь была оседлана, Дэн сел верхом, и мальчик проводил его со двора кузнеца до немощеной дороги. Здесь Дэн снова сунул руку в карман и вынул монету, которую отдал мальчишке, а тот с открытым ртом взял ее, и, уставившись на деньги, пробормотал:

— Но... это же целый золотой соверен, а... я ничего такого не сделал.

— Ты добыл мне лошадь. И можешь вот еще чем помочь: одолжи мне фонарь, я верну его завтра.

— Да, да, сэр, с удовольствием.

Мальчишка передал ему фонарь, и Дэн, взяв поводья в одну руку, другой прижал коптилку к передней луке седла. Он кивнул юному проводнику и взялся за поводья.

Из темноты донесся голос мальчишки:

— Я ваш слуга, мистер. В любое время, любое дело, я ваш слуга.

— Хорошо, — отозвался Дэн, поднимая фонарь повыше над головой лошади, пока не выбрался с неровной тропинки на широкую дорогу.