Соперница королевы

Елизавета подняла на меня свирепый взгляд, и я похолодела. Я поскользнулась. Если красоту одной королевы воспевают только благодаря короне, что же говорить о другой?

— И ты полагаешь, Леттис, что ее воспевают только поэтому?

Нужно было выкручиваться, и я призвала на помощь спасительных анонимов, которые все знают и обо всем говорят.

— Ваше Величество, говорят, что Мария Стюарт — дама поверхностных привязанностей, окружающая себя любовниками, которые грызутся между собой и строчат ей оды. — Я должна проявить изобретательность и выкрутиться из этой опасной ситуации. — Говорят, мадам, что на самом деле, не такая уж она красивая, даже наоборот. Говорят, она долговязая, нескладная да еще и прыщавая.

— Правда? — просветлела королева.

Я вздохнула чуть свободнее и попыталась вспомнить, что плохого я слышала о королеве Франции и Шотландии. Но на ум приходила одна похвала.

Поэтому я решила поменять тему и произнесла:

— Говорят, жена лорда Роберта неизлечимо больна и больше года не протянет.

Королева на мгновение прикрыла глаза, а я нерешительно примолкла.

— Говорят! Говорят! — вдруг взорвалась она. — Кто говорит?

Елизавета вдруг придвинулась ко мне и так схватила ногтями за руку, что я чуть не вскрикнула от боли, потому что эти красивые тонкие пальцы были способны на весьма болезненные щипки.

— Я только повторила слухи, мадам, в надежде, что они заинтересуют Ваше Величество.

— Я желаю знать обо всем, что говорят.

— Я так и подумала, Ваше Величество.

— И что же еще говорят о жене лорда Роберта?

— Что она живет в деревне, что она ему совсем не пара и жаль, что он женился так рано.

Елизавета отпустила меня и медленно откинулась в кресле. На ее губах играла улыбка.

А вскоре после этого я узнала, что жена сэра Роберта умерла. Она упала с лестницы в своем поместье Камнор-плейс и сломала шею.

* * *

Двор бурлил, как потревоженный муравейник. Разумеется, в присутствии королевы никто не смел обсуждать эту новость, но зато когда она не слышала, придворные ни о чем другом и не говорили.

Что же все-таки случилось с Эми Дадли? Самоубийство? Несчастный случай? Или ее убили?

В свете слухов, порожденных за последние несколько месяцев, когда королева и Роберт Дадли вели себя как любовники, а Роберт, похоже, был уверен, что станет ее мужем, последнее предположение не выглядело таким уж невероятным.

Мы вовсю шептались об этом, и мне доставалось от родителей за длинный язык. Я видела, что отец очень обеспокоен.

Однажды я услышала, как он сказал маме:

— Такой брак может стоить Елизавете трона.

Еще бы ему не волноваться, ведь благополучие семьи Ноллис было тесно связано с процветанием нашей царственной родственницы.

Слухи ширились, и это были нехорошие слухи. Я слышала, что испанский посол, например, доложил в послании своему королю, что Елизавета сообщила ему о смерти леди Эми Дадли за несколько дней до того, как последнюю нашли у подножия лестницы. В это я не поверила, это уже слишком. Если бы Елизавета и Роберт планировали убийство Эми, то вряд ли королева брякнула такое испанскому послу. Де Куадра, посол Испании, был хитрый лис. В интересах его страны было скомпрометировать королеву Англии. Этого он и пытался добиться. Хотя, ради такого мужчины, как Роберт, женщина может пойти на многое. Я попыталась поставить себя на место Елизаветы. Решилась бы я? Мне оказалось совсем нетрудно представить, как мы с Робертом, в горячем любовном угаре, строим планы убийства.

Мы все напряженно ждали дальнейшего развития событий.

Лично я не верила, что королева рискнула бы короной ради какого бы то ни было мужчины и пошла на убийство. Даже если леди Эми убили, то королева ни за что не впуталась бы в это. Разумеется, она была способна на легкомысленное поведение. Известный случай с Томасом Сеймуром несколько лет назад — красноречивое тому подтверждение. Но тогда у нее не было короны. Ее единственной и неповторимой любви.

Самое главное, что Роберт был теперь свободен и мог жениться на ней. Весь двор, вся страна, да и вся Европа, затаив дыхание, ждали, как она поступит. Но одно было ясно. Если Елизавета вступит в брак с Робертом Дадли, ее сочтут виновной в убийстве. Вот этого и опасался мой отец.

И первое, что сделала королева, — это отослала Роберта Дадли подальше от двора. Это был мудрый шаг. Их не должны были видеть вместе, чтобы люди не связывали имя королевы с произошедшей трагедией.

Роберт был очень подавлен, а может, просто играл роль убитого горем мужа. Впрочем, он вполне мог переживать из-за случившегося, даже если он сам все устроил. Он направил в Камнор-плейс своего кузена Томаса Блаунта. Тот взял дело в свои руки и организовал расследование, которое вынесло вердикт — смерть в результате несчастного случая.