Соперница

Но доктора Маевского это признание нисколько не ужаснуло. Он только покачал, улыбаясь, головой:

— Вы ошибаетесь. У вас есть слабости, и вы делали ошибки, как и все мы. Но у вас есть и масса качеств, достойных настоящей любви. Вы только не должны держаться за свои ошибки.

— Но иногда у меня бывает желание сделать Роману больно. Потому что я все время думаю, что его удерживают только мои деньги.

— Я знаю Романа. Ваши деньги не играли для него никакой роли. Но когда вы стали ему не доверять, то, естественно…

— Вы хотите обвинить меня в том, что наш брак разладился? И вы тоже?

Ольга была глубоко потрясена.

— Да, главная вина — ваша.

— Пожалуйста, уходите. Вы такой же плохой человек, как и все остальные. Никто меня не любит. Я больше не хочу вас видеть.

Доктор Маевский поднялся с места.

— Что ж, очень жаль. Я с удовольствием приходил к вам. Не как врач. Мне доставляло радость разговаривать с вами. Потому что я думал, что вы относитесь к тем редким людям, которые не боятся правды.

Он повернулся и пошел. Когда он взялся за ручку двери, Ольга позвала его обратно. Лицо ее было в слезах.

— Останьтесь, — взмолилась она, всхлипывая. — Вы мне нужны. Вы внимательны и терпеливы со мной. Я надеялась, что нравлюсь вам, хотя вы так много обо мне знаете.

Маевский взял ее дрожащую руку и крепко сжал в теплых ладонях.

— Может быть, именно поэтому вы мне и нравитесь…

Ольга приникла головой к его рукам. «Почему Роман никогда так не говорил со мной? — думала она. — Ведь я хотела быть ему хорошей женой. Почему же все так получилось?»

— Сейчас я должен вас оставить. До завтра, Ольга. Я ведь могу снова прийти?

— Да, пожалуйста. — Губы Ольги дрожали, как у ребенка, который вот-вот расплачется.

* * *

— Сегодня вечером меня не жди, — объявил Роман жене во время обеда. Ольга вопросительно подняла брови, но оставалась непривычно спокойной. — Сегодня моя мама возвращается из санатория. Я хочу ее навестить. Надеюсь, ты ничего не имеешь против? — спросил он со ставшей уже обычной для него горькой иронией.

Ольга склонила голову над тарелкой.

— Она, наверное, очень плохо обо мне думает? — осторожно спросила она, разрезая остатки отбивной.

Роман недоверчиво посмотрел на жену:

— С каких это пор тебя стало интересовать, как к тебе относятся такие маленькие люди, как моя мать или сестра?

— Я только подумала… Может, ты возьмешь меня с собой?

— Что? — Роман закачал головой. — Что ты опять себе вообразила? — спросил он подозрительно. — Опять думаешь, что я хочу встретиться с этой девушкой? Можешь быть спокойна, я больше ни разу с ней не виделся. Да ты же должна это знать от своего детектива!

— Никакого детектива больше нет. Я тебе верю.

— Сердечно благодарю, — ответил Роман раздраженно. Эта реакция вошла у него в привычку и вовсе ему не нравилась, но он ничего не мог с собой поделать.

— Не хочешь меня брать с собой — ну и не надо. Я прекрасно понимаю, что твоя мать может не хотеть меня видеть, и не имею права на это обижаться.

— Вот именно. У тебя было предостаточно времени, чтобы познакомиться с ней поближе.

— Я знаю.

Ольга продолжала есть, но еда казалась ей безвкусной. Каждый раз, когда она делала попытку исправить свои прошлые ошибки и наверстать упущенное, она наталкивалась на сопротивление Романа. Она понимала, что не должна на него за это сердиться, но все же ей было больно, что он не готов пойти ей навстречу…

— Роман не захотел взять меня к своей матери, — с печалью сообщила Ольга вечером доктору Маевскому. — Не могли бы вы с ним поговорить? Может быть, его мать меня все-таки простит? Я и сама теперь не понимаю, почему я с ней так обошлась, оттолкнула ее от нас. Почему все так?

— А вы сами не знаете?

Маевский спокойно ждал ответа. Как врач, он знал, что его пациентка сама должна докопаться до причин своего поведения. Иначе она не сможет его изменить.

— Может быть, дело в том, что я ревновала Романа к матери? — смущенно проговорила наконец молодая женщина. — Я ни с кем не хотела его делить. Мы были так счастливы вначале. Вы просто не поверите.

— И когда же это изменилось?

Ольга задумчиво пожала плечами:

— Я не знаю. Это происходило постепенно. Роман начал отдаляться от меня. Каждый вечер он просиживал в кабинете со своими бумагами. Наверное, у него было ужасно много работы и совсем не было времени для меня.

Врач кивнул. Примерно так он себе это и представлял. Ольга стала ревновать Романа даже к его работе и своими капризами и плохим настроением постепенно превратила его жизнь в ад. И все это вместо того, чтобы понять, что работа требовала от него огромных усилий и времени. Она была не готова стать своему мужу подругой и предпочла вести себя как избалованный ребенок, который требует исполнения каждого его желания, каким бы сумасбродным оно ни было.

— А потом я стала чувствовать, что он любит меня не так, как я раньше думала, — продолжала она тихо. — У него вечно не хватало времени для меня.

— Вы в этом уверены?

Ольга нахмурилась:

— Знаете, вы все время задаете ужасные вопросы.

На мгновение ее лицо стало несчастным.

— Когда я с вами говорю, мне все время кажется, что я маленькая девочка.