Соперник (ЛП)

Она была здесь. Это ее рот был на мне, и я ненавидел ее. Черт, как же я ее ненавидел. И собирался трахать ее с этой ненавистью до тех пор, пока не кончу.

Нервные окончания в ногах пылали, волна напряжения подкатила к паху. Я дернул бедрами, проникая в нее глубже и жестче, в то время как ее язык скользил по нижней поверхности моего члена.

Она отпустила меня, затем облизала, после чего обхватила рукой и стала поглаживать, посасывая теперь одну лишь головку.

Мэдок, пожалуйста.

– Черт. – Содрогнувшись, выгнул спину, приподнял голову над кроватью.  

Я кончил ей в рот, сжав волосы у основания ее шеи, и втянул воздух через сжатые зубы. Она держала меня до последнего, пока я не рухнул обратно на кровать, отпустив ее.

Мое тело всегда расслаблялось.

После.

Однако в голове творился еще больший бардак.

Фэллон. Мои мысли всегда возвращались к Фэллон. Теперь я не мог кончить, если не думал о ней.

Я хотел опустить взгляд и увидеть девушку с пирсингами в ушах, с разбросанными по коже в случайном порядке мелкими татуировками. Хотел увидеть сексуальные зеленые глаза, обрамленные черной подводкой. Чтобы эти глаза смотрели на меня и убивали всеми секретами, которые она пыталась утаить.

Почему? Почему я так желал ее, когда она продолжала убегать?

– И кого же зовут Фэллон? – чей-то голос вторгся в мои размышления.

Моргнув, переспросил:

– Что?

– Фэллон. Ты произнес это имя, когда... – Бренна не договорила.

Проклятье.

– Никого. Тебе, наверно, послышалось.

Твою ж мать! Черт. Серьезно, чувак?

– Ты выкрикнул его, когда кончил. Тебе нравятся парни? Фэллон – это же мужское имя, да? – Сев, Бренна глянула на меня краем глаза, дразняще ухмыляясь.

– Это не парень, черт побери, – прорычал я, затем посмотрел прямо на нее. – Вообще-то, это моя сестра.

Она засмеялась. Заметив, что я не присоединился к веселью, Бренна заткнулась.

– Эмм, ладно. – Она слезла с кровати с таким выражением на лице, словно хотела отсюда сбежать. – В этом нет ничего странного.

Быстро одевшись, Бренна вышла из комнаты, больше ничего не сказав. Из моей груди все-таки вырвался смех. Я засмеялся жалко, нырнув обратно под одеяло.

***

– Эй! Какого черта? – спросил, подскочив на кровати, потому что моя задница почему-то пылала.

– Вставай!

Сонно потер глаза и увидел свою мать, стоявшую у изножья. Подхватив край одеяла, она сорвала его с меня. Слава Богу, я был в баскетбольных шортах.   

Мама стояла, уперев руки в бока и неодобрительно поджав губы.  

– Ты меня по заднице шлепнула? – заныл я, упав обратно на матрас и накрыв глаза рукой.

– Вставай! – снова рявкнула она.

Обычно я радовался встречам с мамой. С ней всегда было весело, и она довольно сносный родитель, на самом деле. Они с моим отцом оба быстро нашли новых спутников жизни после развода. Мне не нравилось, что мама переехала к своему новому мужу, который жил в Новом Орлеане. Но для ребенка уехать из дома, оставить все, что ему знакомо, было слишком тяжело. Я остался с отцом и его новой женой.

Ага, умное решение.

Вздохнув, сказал:

– Я спал. Что ты вообще тут делаешь? – По моему негодующему тону ей все стало ясно.

Мне хотелось, чтобы меня оставили в покое.

– Твой отец позвонил и рассказал, что случилось.

– Ничего не случилось, – солгал, уныло уставившись в потолок. Фары проехавшей мимо дома машины осветили полутемную комнату. Я понял, что проспал целый день.   

Каблуки матери зацокали по деревянному полу.

– Вставай! – снова распорядилась она и, не дав мне опомниться, начала хлестать меня журналом. 

Я поднял руки и ноги, защищаясь.

– Проклятье, женщина!

Швырнув журнал в противоположный конец комнаты, мама заправила свои белокурые волосы за уши и прошла к моему шкафу.   

– Кстати, я уволила Бриттани, – выпалила она через плечо.

– Кто такая Бриттани?

– Горничная, с которой ты развлекался. Теперь вставай и прими душ. – Кинув мне чистые джинсы и футболку, мама вышла из комнаты.  

Я покачал головой, удивляясь женщинам, окружавшим меня в этой жизни.

Настоящие мегеры.

Перевернувшись на живот, уткнулся лицом в постель.

– Сейчас же! – гаркнула она с первого этажа. Я раздраженно ударил кулаком по подушке.

Однако все равно поднялся. Если бы остался лежать, мама вернулась бы с ведром холодной воды. 

После того как принял душ и оделся, она отвела меня в тихий итальянский ресторанчик, где очень любили свечи и Фрэнка Синатру, очевидно. Я заказал себе пиццу, а мама – какую-то пасту с оливковым маслом.

– Почему папа тебе позвонил? – спросил, откинувшись на спинку стула, и сложил руки за головой.

– Потому что в списках операций по кредитной карте он не видел ничего, кроме заправочных станций. Ты, скорее всего, живешь на Дорито и Фанте уже несколько недель. Он знал, что ты предпочтешь увидеть меня, а не его, поэтому…

Все верно. Мне не нравилось есть в одиночестве, так что я питался только быстрыми закусками, к тому же был слишком зол, чтобы общаться с людьми. Таким образом, оставалась только еда, купленная на заправке.

Я чертовски не хотел никого видеть, но лучше уж мама, чем отец.