Сообщество разума

Когда мы действительно встречаем людей, которых наша культура считает замечательными, то не обнаруживаем в них уникальных свойств – отмечаем лишь комбинации довольно распространенных «ингредиентов». Да, в большинстве своем эти люди сильно мотивированы, но то же самое можно сказать и о многих других. Они, как правило, очень хорошо разбираются в какой-то области, но подобные познания мы называем мастерством или опытом. Они часто обладают достаточной уверенностью в себе, чтобы противостоять недовольству и презрению вышестоящих, однако применительно к себе мы могли бы назвать эту черту упрямством. Разумеется, они смотрят на мир иначе, но и все мы поступаем так время от времени. Что же касается феномена, который принято именовать «интеллектом», лично я полагаю, что всякий человек, способный говорить внятно, располагает большей частью тех качеств, которые приписывают гениям. Так что же тогда выделяет гения среди прочих, если у каждого из нас имеется «запас гениальности?

Подозреваю, что гению требуется еще одно свойство: чтобы в личности объединились выдающиеся качества, нужны чрезвычайно эффективные навыки обучаемости. Недостаточно просто многому учиться; нужно также управлять тем, чему учишься. Гении скрывают под верхним слоем мастерства некие особые навыки «высшего порядка», которые помогают им организовывать обучение и применять усвоенное на практике. Именно эти «скрытые трюки» управления разумом порождают системы, способные создавать гениальные произведения. Почему некоторые люди учатся гораздо больше и лучше других? Эти важные различия могут начать формироваться в раннем детстве. Один ребенок придумывает затейливые способы расположить кубики столбиками и рядами, другой же придумывает, как бы он расположил эти кубики – мысленно. Все будут хвалить замки и башни первого ребенка, но никто не сможет понять, что сотворил второй, и может даже сложиться обманчивое впечатление умственной отсталости. Но если второй ребенок продолжит искать наилучшие способы обучения, это может обернуться, так сказать, незаметным развитием, при котором отдельные лучшие способы обучения могут преобразиться в лучшие способы обучения обучению. А далее мы узрим поразительное качественное изменение без видимой причины – и придумаем какое-нибудь бессмысленное объяснение, сошлемся на талант, склонность или дар.

В завершение предложу жуткую гипотезу: возможно, то, что мы называем гениальностью, наблюдается редко потому, что эволюция не поощряет индивидуальность. В состоянии ли какое-либо племя или какая-либо культура существовать долго, если каждый станет изобретать новые способы мыслить? Если нет, это грустно, ведь гены гениальности в таком случае могут не пестоваться, а старательно изничтожаться.

Глава 8 Теория памяти

…мне нужно было… постараться осознать природу счастливых ощущений… и затем извлечь из этого необходимые уроки. Мне недостаточно было просто определить ту огромную разницу между истинным ощущением, что получаем мы от предмета, и ощущением искусственным, которое сами внушаем себе, когда по собственной воле пытаемся воссоздать его… я слишком хорошо понимал: то, что пробудило во мне ощущение неравных плит, жесткость салфетки, вкус мадленки, не имело никакого отношения к тому, что я часто пытался вспомнить… если можно так выразиться, обычным способом, обычной памятью… Следует признать, однако, что все эти изменения в нас происходят незаметно, понемногу; но между нахлынувшим внезапно воспоминанием и нашим нынешним состоянием, а также между двумя воспоминаниями, относящимися к событиям разных лет и мест, дистанция огромна настолько, что одного этого было бы достаточно – а ведь существует еще и особое своеобразие, – чтобы их вообще нельзя было сравнивать…[10]

Марсель Пруст

8.1. Строки З: теория памяти

Мы часто упоминаем о памяти так, будто наши знания хранятся в неких ящиках разума, как вещи, которые мы храним в шкафах домах. Но эта трактовка вызывает много вопросов.