Значит ли это, что мы должны принять современный научный взгляд и отбросить древний миф о добровольном выборе? Нет. Мы не можем этого сделать: слишком многие наши мысли и дела опираются на данные древние убеждения. Посудите сами: наша социальная жизнь зависит от понятия ответственности; какой выхолощенной окажется эта идея без нашей убежденности в том, что поступки человека всегда добровольны! Без этой убежденности ни похвала, ни укор не смогут навязывать нам действия, вызванные причиной, – и больше не получится приписывать успех или возлагать вину за что-либо на случай. Как можно заставить наших детей учиться, если ни они, ни мы сами не будем различать порок и добродетель? Еще мы используем идею свободы воли, чтобы оправдать наши суждения о добре и зле. Человек может поддаться эгоистичному побуждению, но осадить себя, поскольку это побуждение кажется неправильным; так должно происходить, когда какой-то личный идеал отменяет иную цель. Мы ощущаем себя добродетельными, когда думаем, что самостоятельно справились с очередным искушением. Но стоит заподозрить, что этот выбор был сделан не свободно, а в результате вмешательства какого-то внутреннего агента, как мы вполне могли бы возмутиться подобным вмешательством. Тогда мы могли бы ощутить стремление уничтожить схемы ценностей, лежащие в основе наших личностей, или поддаться депрессии, вообразив всю бессмысленность сопротивления предопределенному, суровость которого лишь отчасти смягчает случай. От подобных мыслей следует избавляться.
Не имеет значения то, что физический мир не находит места для свободы воли: эта концепция необходима для наших моделей ментального. Слишком многое в нашей психологии опирается на эту идею, и потому мы вряд ли от нее откажемся. Фактически мы вынуждены придерживаться этой идеи, хотя сознаем, что она ложна. (Впрочем, исследования выявляют изъяны во всех наших убеждениях, и тогда концепция свободы воли видится этакой единственной опорой, единственным средством обретения душевного покоя.)
30.8. Интеллект и изобретательность
Каким образом нечто столь сложное, как человеческий разум, ухитряется исправно трудиться на протяжении столетий? Мы все восхищаемся великолепными духовными подвигами – романами, пьесами и симфониями. Но мы редко признаем, сколь замечательно то, что человек способен прожить жизнь, не совершив ни одной по-настоящему серьезной ошибки, например не воткнуть вилку кому-то в глаз или не использовать окно вместо двери. Как мы творим все эти удивительные дела, воображая то, чего никогда не видели, преодолевая препятствия, восстанавливая сломанное, общаясь друг с другом, изобретая новые идеи? Какой волшебный трюк природы наделил нас умом? Секрет в том, что никакого трюка тут нет. Сила интеллекта проистекает из нашего разнообразия, а вовсе не из какого-то принципа совершенства. Человечество как вид придумало множество эффективных, пусть и далеких от идеала способов мышления, а каждый из нас по отдельности придумывает их еще больше, уже для себя. Лишь немногие наши действия и решения зависят от какого-либо одного механизма. Вместо того они порождаются конфликтами и переговорами между сообществами мыслительных процессов, которые постоянно конкурируют между собой. В настоящей книге перечислено немало признаков упомянутого разнообразия.
Накопление мириад субагентов.
Множество сфер обыденной мысли.
Наличие нескольких «инстинктивных» проторазумов.
Иерархии управления, развивающиеся по принципу Пейперта.
«Эволюционные рудименты» животных в нашем сознании.
Последовательность этапов развития личности ребенка.
Комплексное, постоянно растущее наследие языка и культуры.