Сообщество и Земля

— Вы про книжки из моей библиотеки, которые распечатали для него на компьютере? Народные сказки? Он их читает. Конечно, он пока еще мало понимает галактический, ему просто нравится выговаривать слова. Он… Почему-то мне хочется считать его мальчиком. Как вы думаете, старина, почему?

Тревиц пожал плечами.

— Возможно, потому, что вы сами мужчина.

— Возможно. Он жутко смышленый, знаете ли.

— Не сомневаюсь.

Пелорат поколебался.

— Вы, кажется, его недолюбливаете?

— Ничего не имею лично против него, Янов. У меня никогда не было детей, и я не испытываю к ним никаких чувств. Если я правильно помню, у вас дети были.

— Сын… Я вспоминаю, какую радость он доставлял мне, когда был маленьким мальчиком. Может быть, из-за этого мне хочется считать Фоллома мальчиком. Я как будто становлюсь на четверть века моложе.

— Я не против того, чтобы вы любили его, Янов.

— Вы бы тоже его полюбили, если бы захотели познакомиться с ним поближе.

— Не сомневаюсь, Янов. Может быть, потом.

Пелорат снова поколебался.

— Вы, должно быть, устали спорить с Блисс.

— Собственно, мне не кажется, что мы с ней много спорим, Янов. Мы отлично ладим. Недавно мы с ней совершенно спокойно разбирались в том, почему Блисс медлила с выключением роботов Стражи. В конце концов, она все время спасает нас, так что я даже из одной благодарности не могу не предложить ей дружбу. Разве не так?

— Да, я понимаю. Но я имел в виду не ссоры. Я имел в виду ваши постоянные споры из-за противопоставления Галаксии и индивидуальности.

— Ах, это! Полагаю, что спор продолжится… вежливо.

— Вы не возражаете, Голан, если я приведу аргумент в защиту Галаксии?

— Ничуть. Скажите, а вы принимаете идею Галаксии потому, что чувствуете себя счастливее, соглашаясь с Блисс, или независимо от этого?

— Честно — независимо. Я думаю, что будущее за Галаксией. Да вы и сами выбрали… И я то и дело убеждаюсь, что вы выбрали правильно.

— Потому что я ее выбрал? Это не аргумент. Что бы там ни говорила Гея, я могу ошибаться. Так что не позволяйте Блисс убеждать вас, что я всегда прав.

— Не думаю, что вы ошиблись. И показала мне это не Блисс, а Солярия.

— Каким образом?

— Ну, начать с того, что мы с вами изоляты.

— Янов, это термин Блисс, я предпочитаю говорить "личности".

— Это, старина, вопрос семантики. Называйте нас как хотите, но каждый из нас заключен в свою личную шкуру, и у каждого свои личные мысли. И думаем мы прежде всего и больше всего о себе. Главный закон нашей натуры — самосохранение даже во вред всем остальным.

— Известны случаи, когда люди жертвовали жизнью ради других.

— Это редкое явление. Гораздо больше случаев, когда люди жертвовали важнейшими потребностями других ради своих глупых прихотей.

— И причем здесь Солярия?

— На Солярии мы увидели, чем могут стать изоляты, или, если хотите, личности. Солярийцы с трудом смогли разделить между собой целую планету. Жизнь в полной изоляции они считают свободой. Даже своих детей они не любят и убивают лишних. Они окружили себя рабами-роботами, снабжают их энергией, и если соляриец умирает, его имение как бы тоже умирает. Можно ли восхищаться такой жизнью, Голан? Можно ли сравнить Солярию с благородной, доброй и заботливой Геей? Блисс не обсуждала этого со мной, это мое собственное ощущение.

— Такое ощущение характерно для вас, Янов. Я его разделяю. Мне тоже солярийское общество кажется ужасным. Но не всегда же оно было таким. Они происходят от землян. Вернее, от космитов, у которых общество было более нормальным. По неизвестной нам причине солярийцы пошли по пути, который привел к крайности. Но нельзя же обо всем судить по крайностям. Разве найдется среди миллионов обитаемых миров Галактики хоть один с подобным обществом? Да и Солярия вряд ли смогла бы создать такое общество, если бы не была переполнена роботами. Мыслимо ли, чтобы общество индивидуумов смогло дойти до такого ужаса без роботов?

Пелорат слегка скривил рот.

— Вы во всем находите прорехи, Голан… Вы как будто не способны признать поражение, защищая путь развития Галактики, против которого сами же проголосовали.

— Я не отрицаю всего. Должны найтись разумные доводы в пользу Галаксии. Когда я их найду и признаю, я смирюсь. Точнее, если найду.

— Вы считаете, что можете не найти?

Тревиц пожал плечами.

— Откуда мне знать? — пробормотал он. — Знаете, почему я медлю с Прыжком?

— Вы сказали, что безопаснее подождать.

— Да, сказал. Но мы и сейчас в безопасности. На самом деле я боюсь, что все планеты космитов нас подведут. У нас координаты только трех, две мы уже испытали и чуть не погибли. При этом мы ничего не узнали о Земле. Осталась третья и последняя. Что, если и она подведет?

Пелорат вздохнул.