СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

— Да, сэр. Но мы в некотором роде потерпели неудачу, и Жискар перестал функционировать. А перед этим он передал мне свой талант. Он оставил Галактику, и в особенности Землю, на мое попечение.

— Почему в особенности?

— Отчасти из-за человека по имени Илайджа Бейли, землянина.

— Это тот легендарный герой, — возбужденно вставил Пелорат, — о котором я вам говорил, Голан.

— Легендарный герой, сэр? — спросил Дэнил.

— Доктор Пелорат имеет в виду, — пояснил Тревиц, — личность, которой приписываются разные подвиги и которая, возможно, вбирает в себя истории многих людей, но сама может оказаться выдуманной.

— Это не так, сэры, — после некоторого раздумья совершенно спокойно сказал Дэнил. — Илайджа Бейли был реальным человеком, и это был один человек. Не знаю, что о нем говорят ваши легенды, но в реальной истории без него, возможно, люди не заселили бы Галактику. В память о нем я предпринял огромные усилия, чтобы спасти все что можно на Земле после того, как она начала становиться радиоактивной. Мы разослали моих товарищей-роботов по всей Галактике, пытаясь повлиять в разных местах на разумы отдельных людей. Удалось добиться начала регенерации грунта Земли. Потом, гораздо позже, терраформирования планеты, обращавшейся вокруг ближайшей звезды, Альфы Центавра. Но в обоих случаях я не добился окончательного успеха. Изменить человеческие разумы совершенно так, как мне нужно, никогда не удавалось, потому что всегда оставался риск повредить людям в результате этих изменений. Видите ли, я всегда был, и сейчас остаюсь, связанным Законами роботехники.

— Да? — сказал Тревиц.

Для того, чтобы уловить в этом односложном вопросе незнание и интерес, не требовалось ментальных способностей Дэнила. Он начал объяснять:

— Первый Закон гласит, сэры: "Робот не может причинить вред человеку, или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред". Второй Закон: "Робот должен повиноваться всем приказам, которые отдает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону". Третий Закон: "Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам". Естественно, я привел эти законы в приблизительной передаче посредством языка. В действительности, они представлены сложными математическими конфигурациями позитронных траекторий в наших мозгах.

— А вам не трудно следовать этим законам?

— Я не могу иначе, сэр. Первый закон имеет абсолютный приоритет и почти запрещает мне использовать ментальные возможности. От этого всегда могут пострадать какие-то люди, и роботу приходится выбирать минимальный вред. Возможностей так много и они так сложны, что выбор занимает очень много времени. И все равно потом остается неуверенность.

— Понятно, — сказал Тревиц.

— На протяжении всей истории Галактики я пытался смягчить самые страшные аспекты войн и разрушений. Возможно, до некоторой степени мне это иногда удавалось, но если вы знаете историю Галактики, вы поймете, что мои успехи не слишком велики.

— Настолько я знаю историю, — сказал Тревиц, иронически улыбаясь.

— Перед своим концом Жискар открыл закон роботехники, стоящий даже выше Первого. Мы назвали его "Нулевым Законом", не сумев придумать более подходящее название. Нулевой Закон гласит: "Робот не может причинить вред человечеству, или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред". Из-за этого Первый Закон надо было модифицировать так: "Робот не может причинить вред человеку, или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, кроме тех случаев, когда это противоречит Нулевому Закону". Второй и Третий Законы модифицируются аналогично.

— Как же вы можете определить, — Тревиц нахмурился, — что причиняет, а что не причиняет вред человечеству в целом?

— Вот именно, сэр, — сказал Дэнил. — Теоретически Нулевой Закон решал все проблемы, практически ни одного решения мы не могли принять. Человек — объект конкретный. Вред, причиненный личности, можно определить и взвесить. Человечество — это абстракция, как с ним работать?

— Не знаю, — сказал Тревиц.

— Подождите, — сказал Пелорат, — можно превратить человечество в единый организм. В Гею.

— Я пытался, сэр. Я организовал создание Геи. Если бы удалось сделать человечество единым организмом, оно стало бы конкретным объектом, и с ним можно было бы работать. Однако, создать суперорганизм оказалось не так-то просто. Во-первых, это невозможно устроить, пока люди не начали ценить суперорганизм больше, чем свой индивидуальный. Мне пришлось искать склад ума, который это допускал. Далеко не сразу я подумал об использовании Законов роботехники в этой области.

— Так значит геяне все-таки роботы! Я с самого начала это подозревал.