Сонины проказы

— Мне незачем наказывать тебя или делать выговор: ты сама чувствуешь, что виновата перед Полем. Это и есть твое наказание, и оно полезнее всех, какие я могла бы придумать. И потом ты созналась во всем, за одну эту откровенность стоит простить тебя.

Глава XI Лиза

Однажды Соня сидела в маленьком кресле. Она ничего не делала и задумалась.

— О чем ты задумалась? — спросила ее госпожа де Реан.

— Я думаю, маменька, о Лизе Шено, — ответила Соня.

— По какому это случаю ты вспомнила про нее?

— Я вчера заметила у нее на руке большую царапину, и когда спросила, что с ней случилось, она покраснела, спрятала руку и потихоньку сказала: «Молчи! Это я себе в наказание». Я не могу понять, что это значит.

— Если хочешь, я объясню тебе, — сказала госпожа де Реан, — я сама заметила эту царапину, и мама Лизы все мне рассказала. Послушай, это очень поучительно.

Соня, весьма довольная тем, что придется выслушать историю, подвинула свое креслице поближе.

И госпожа де Реан начала рассказ:

— Ты знаешь, Лиза очень добрая девочка, но, к несчастью, слишком вспыльчива. — Тут Соня потупила глаза. — Ей случается в сердцах ударить няню. Потом она искренне раскаивается, но надо бы думать об этом раньше. Третьего дня Лиза гладила куклино белье и платье, няня сама ставила утюги в камин, чтобы девочка не обожглась. Лизе не нравилось, что ей не позволяют самой греть утюги, но няня останавливала ее всякий раз, как девочка пробиралась к огню. Наконец Лизе удалось подойти к камину, и она хотела уже поставить утюг, как няня сказала: «За то, что вы меня не слушаетесь, Лизонька, вы больше гладить не будете, я запру утюги в шкаф». — «Я хочу гладить, — закричала Лиза, — отдайте мне утюги!» — «Нет, барышня, не отдам!» — «Злая Мари, отдайте мне утюги!» — рассердилась Лиза. — «Нет, не получите, вот они уже заперты», — прибавила Мари, вынимая ключ из шкафа.

Лиза в сердцах хотела вырвать ключ у няни из рук, но этого ей не удалось. Тогда в запале она изо всей силы уцепилась за руку Мари и расцарапала ее в кровь. Увидела Лиза кровь — и давай плакать, просить у няни прощения, целовать ей руку, обмывать. Мари — предобрая женщина, — видя, что барышня так горюет, стала уверять, что ей совсем не больно. «Нет, нет, — плакала Лиза, — надо, чтобы мне было так же больно, как вам. Оцарапайте мне руку, как я вам, пусть и мне будет больно». Конечно, няня этого не сделала. Лиза ничего не сказала, но весь день была необыкновенно тиха и рано легла спать. Наутро няня пришла ее будить и увидела кровяные пятна на одеяле. Посмотрела на Лизину руку — на ней страшная царапина.

«Кто это вас, голубушка, так поранил?!» — воскликнула Мари. «Это я сама, няня, — ответила Лиза, — чтобы наказать себя за вчерашнее. Когда я ложилась спать, то подумала, что мне надо помучиться, как я мучила вас, и я расцарапала руку до крови».

Няня нежно поцеловала Лизу, которая обещала вперед быть умницей.

Понимаешь теперь, почему тебе так ответила Лиза и отчего она покраснела?

— Да, маменька, понимаю, — кивнула Соня. — Это Лиза хорошо сделала. Я думаю, что она больше сердиться не будет, она теперь знает, как это дурно.

— А ты не делаешь того, про что знаешь, что худо? — улыбнулась госпожа де Реан.

Соня смутилась:

— Но, маменька, я меньше Лизы: ей пять лет, а мне всего четыре.

Мать обняла Соню и ласково сказала ей:

— Разница невелика, помни: недели нет, как ты разозлилась на Поля, а он всегда так мил и ласков с тобой.

— Правда, маменька, но в другой раз я этого не сделаю, и ничего не сделаю, про что знаю, что это дурно.

— Дай Бог, Соня. Только смотри, не думай о себе лучше, чем ты на самом деле. Это называется гордостью — большой порок.

Соня ничего не ответила, но самодовольно улыбнулась, словно хотела сказать, что она-то уж наверняка всегда будет умницей.

Скоро Соне пришлось испытать унижение за гордость. Вот что случилось через два дня.

Глава XII Обсахаренные фрукты

Соня возвращалась с прогулки с Полем. В прихожей ждал человек, по-видимому, кондуктор дилижанса[13]; он держал в руках сверток.

— Кого вы ждете? — вежливо спросил его Поль.

— Госпожу де Реан. Мне надо передать ей посылку.

— От кого это? — спросила любопытная Соня.

— Не могу знать, я езжу с дилижансом; посылка из Парижа, — поклонившись, сказал кондуктор.

Соня подошла поближе:

— С чем же эта посылка?

— Кажется, фрукты, варенные в сахаре, и мармелад из абрикосов. По крайней мере, так означено в нашей книге, — отвечал кондуктор.

У Сони глазки разгорелись, она даже облизнулась.

— Пойдем, скажем маменьке, — сказала она Полю и пустилась бежать.

Через несколько минут вышла госпожа де Реан, заплатила за доставку посылки и понесла ее в гостиную, Соня и Поль пошли туда же. Они очень удивились, увидев, что госпожа де Реан положила посылку на стол, а сама продолжила свои прерванные занятия.

Соня и Поль печально смотрели на нее.

— Попроси, чтобы маменька распечатала, — тихонько сказала Соня брату.

— Нельзя, тетя не любит, когда любопытничают и не хотят подождать, — одними губами отвечал Поль.