Соната разбитых сердец

— Ты отлично знаешь, кто я и кому я служу, — гневно продолжила она. — Так что не советую тебе мешать моим планам, потому что я не пожалею никого, кто встанет у меня на пути. Даже тебя.

Гретхен попыталась ответить, но графиня тут же перебила ее.

— Я еще не закончила! — вскричала Маргарет, подходя вплотную к своей камеристке. — Ты решила его соблазнить? Да пожалуйста! Хочешь с ним совокупляться? Ради бога! Но не смей влюбляться в этого мужчину, Гретхен, а не то это будет твоей последней ошибкой в жизни, уж поверь! Думаю, не надо напоминать, где я тебя нашла. Ты была жалкой, несчастной, никому не нужной шлюхой. А теперь ты. камеристка благородной дамы. Но все равно всегда останешься моей служанкой!

В одно мгновение графиня извлекла из-за корсажа платья тонкий кинжал со сверкающим лезвием и, сжав рукоятку, поднесла его к лицу Гретхен. Она медленно провела острым стальным кончиком по скуле и щеке своей камеристки. Глаза Маргарет горели беспощадной злобой. Слова здесь были лишними. У Гретхен от страха перехватило дыхание. Она чувствовала, как белые пальцы смерти касаются ее — легкие, тонкие и грозящие гибелью.

— Мадам, — выдавила она слабым голосом, — я никогда и ничем не нарушила обеты верности, данные вам.

Графиня долго и внимательно смотрела на нее, словно пытаясь пробраться взглядом в самые потаенные уголки души. Гретхен понимала, что не сможет противостоять своей хозяйке — женщине со стальным характером, закаленным дисциплиной и ненавистью. Камеристка не знала подробностей, но за годы службы отлично поняла, что графиня фон Штайнберг занимает высокое положение при императрице Австрии Марии Терезии, и даже более того, играет некую важную роль в ее правлении. Маргарет хранила множество самых мрачных секретов, и Гретхен отлично понимала, что от всего этого стоит держаться как можно дальше.

До недавнего времени она всегда тщательно выполняла поручения хозяйки, которая, в свою очередь, щедро оплачивала ее слепую преданность. Но с того момента, как камеристка оказалась в Венеции и познакомилась с Джакомо Казановой, все изменилось. Казалось, что рядом со знаменитым искателем приключений ее жизнь расцвела яркими красками, в то время как до этого Гретхен знала лишь белый цвет порядка и черный — интриг и коварства. Теперь она готова была не раздумывая променять свое существование, наполненное покорностью и холодным расчетом, на огни Венеции и все ее прелести, скрывающиеся среди мостов и каналов. Однако такой обмен мог дорого ей обойтись.

Графиня наверняка заметила смятение своей камеристки, но то ли из-за того, что все-таки привязалась к ней за долгие годы, то ли, что более вероятно, из показного великодушия решила пощадить ее. В любом случае Гретхен еще может ей пригодиться. Клинок медленно вернулся на свое место: сверкнул в солнечном луче и исчез за плотной тканью корсажа.

* * *

Дзаго понятия не имел, что делать дальше. Ну хорошо, он нашел дом, в котором живет Альвизе Дзагури, но вся эта история ужасно ему не нравилась. Дзаго не покидало ощущение, что она гораздо более запутанная, чем казалось поначалу, и это дурное предчувствие не давало ему покоя. С другой стороны, делать было нечего: Гардзони дал четкий приказ выяснить, что произошло, а потому Дзаго тут же двинулся по следу торговца дубленой кожей.

Теперь он стоял перед домом Дзагури: в соответствии с профессией, купец выбрал себежилище неподалеку от моста Риальто — главного сосредоточения венецианской коммерции. Помощник инквизитора огляделся: улица была почти пуста, только двое возчиков переругивались между собой, выгружая товары перед тяжелой дверью элегантного особняка, носившего название Када-Мостро. Осыпая друг друга проклятьями, они пытались решить, кто имеет право первым предстать перед покупателями, заказавшими доставку.

Рядом располагалось гораздо более скромное жилище Альвизе Дзагури: на нем не было никаких скульптурных барельефов и прочих архитектурных изысков, в изобилии украшавших соседние дома. Ни одного герба или медальона — только совершенно пустой, строгий, безликий фасад.

Не обнаружив ничего интересного, Дзаго подошел ко входу, постучал молотком и стал ждать. Далеко не сразу, но дверь отворилась: на пороге стояла служанка с более чем аппетитными формами. У нее были большие карие глаза, а каштановые локоны в беспорядке рассыпались по плечам и груди. Служанка открыла дверь только наполовину, но и того, что мог увидеть Дзаго, оказалось более чем достаточно.

К сожалению, он отлично знал, что его собственная внешность не вызывает у людей особенного доверия и точно не поможет в этой беседе. В самом деле, женщина на пороге посматривала на незнакомца настороженно.

— Чего желаете, синьор? — решительно спросила она визгливым, неприятным голосом, совершенно не сочетавшимся с мягкими линиями ее лица и фигуры.

— Синьора, меня зовут Якопо Дзаго, — ответил он с поклоном, отчаянно надеясь все-таки произвести приятное впечатление. — Мне необходимо срочно видеть вашего хозяина, синьора Альвизе Дзагури.