Соната для проклятой герцогини

– Мойра, – мягко позвал ее Бард. – Мойра, отвори, пожалуйста.

– Сейчас, – шепотом отозвалась она и потянула дверь на себя.

Мойра была готова к худшему, но, даже несмотря на это, она не смогла сдержать возглас изумления.

Бард был встревожен. На лице любого другого человека это выражение застыло бы маской холодного безразличия, но для сдержанного Барда оно сияло предвестником паники. Более того, его и без того бледная кожа сделалась мертвенно-белой. Менестрель застыл перед ней холодным призраком в дрожащем свете свечи.

Мойра была настолько поражена этим явлением, что не сразу обратила внимание на необычный предмет, который Бард сжимал в левой руке.

– Мойра, – прошептал он. – Я нашел… – он сбился.

– Что? – поторопила его она.

– Вот это, – Бард слегка приподнял руку и показал ей свою ношу – продолговатую вещь, завернутую в простыню. Неровный свет обозначил четкую границу на белой материи – линию, где заканчивалась ткань и начинался багрянец.

– Что это? – произнесла Мойра, силясь побороть дрожь. Ее собственный голос прозвучал странно и незнакомо, как будто она наблюдала за разворачивающейся на ее глазах сценкой и с безучастным любопытством ожидала, что же произойдет дальше.

– Это смычок, – просто сказал Бард. Он аккуратно развернул сверток и показал содержимое Мойре. – Мне подбросили это под дверь.

– Он… Он влажный, – молвила Мойра, чувствуя, что мир уходит у нее из-под ног.

– Эдвина нет у себя в комнате, – добавил Бард, как будто в этом была необходимость.

– Что происходит? – резкий голос Севера ворвался в их диалог. – Почему вы все на ногах? Что-то стряслось?

– Эдвин, – просто сказал Бард, показывая Северу окровавленный смычок. Мастер клавесина поднес к инструменту свою свечу и тихонько присвистнул.

– Темные дела творятся, – он покачал головой. – Ты уже стучал в его дверь?

– Стучал. И даже заходил внутрь – у него было не заперто. Однако комната оказалась пуста, а на кровати не было простыни, – сухо доложил менестрель, кивая на сверток.

– Отправляемся на поиски, – резюмировал Север, разворачиваясь в сторону своей комнаты.

– Север, погоди, – Бард положил руку ему на плечо. – Мне думается, что Эдвину мы уже ничем не поможем.

– Я не понимаю тебя, – нахмурился седой музыкант.

– Это кровь, – мягко сказал Бард, приподнимая сверток так, чтобы Север получше его разглядел. – А это – окровавленный смычок Эдвина, завернутый в его простыню.

– Бард, – вздохнул Север, – даже слепой разберет, что со скрипачом приключилась беда, однако я не вижу причин полагать, что наша помощь окажется запоздалой или бесполезной. Мы должны хотя бы попытаться его выручить. Мы не можем знать наверняка, что с ним стряслось.

– Некоторое время назад я услышала, как кто-то выходил из своей спальни, – вставила Мойра. – Скорее всего, то был Эдвин.

– Видишь? – оживился Север. – Как давно это было? Ты слышала, чтобы кто-нибудь возвращался? И где ты нашел эту… штуку, Бард?

– Мне ее подбросили, но я спал и не слышал шагов…

– Нечистая сила, – пробормотал Север, поглаживая свой массивный подбородок. – Нет времени мешкать, давайте разделимся и прочешем замок.

– Худшее, что мы можем сделать, – отрезал Бард. – Мы будем уязвимы поодиночке.

– Соглашусь, – уступил Север. – Но тогда давайте хотя бы отправимся на его поиски сообща, будем держать друг друга в поле зрения.

Бард снова был категоричен:

– Мы не сможем ему помочь, только навредим себе. Мы никуда не двинемся до рассвета. Погляди, на часах еще три утра – покидать наши покои сейчас было бы верхом неблагоразумия.

– Чего мы боимся, может кто-нибудь меня просветить? – вспылил Север. – Кто это сделал? Что случилось со скрипачом? Что, во имя музы, здесь происходит?

– Ты читал свой контракт, – спокойно пояснил Бард. – Ты знаешь, какие штрафные санкции он предусматривает. Скорее всего, наш скрипач захотел покинуть предусмотренную соглашением территорию оказания услуг и поплатился за это.

– Да как ты можешь так спокойно рассуждать об этом? – вскричал мастер клавесина. Он повернулся к вокалистке:

– Мойра, взываю к состраданию прекрасной дамы! объясни нашему бездушному повелителю струн, что мы теряем драгоценные минуты!

– Эдвин мертв, Север, – грустно молвила Мойра. – Увы, но я знаю, что это правда.

– Отчего вы так в этом уверены? А что, если бы на его месте оказался один из вас?

Мойра стыдливо опустила глаза, скрывая разгорающуюся в них боль, но Бард был неумолим.

– Мы должны остаться здесь до рассвета, Север. Наш лучший шанс заключается в хорошем выступлении. Даже не знаю, как мы будем выдавливать из герцогини слезу без нашей первой скрипки, но иного выбора у нас нет.