Сон разума

Однажды летом повезла меня мать к своим родителям в деревню. Они давно уже умерли, но в детстве я их очень любил, ведь баловали они своего внучка как и все деды и бабки от души, простые очень люди были. Сами городские, оба на заводе работали, только на пенсии в деревню перебрались, так что в доме у них всегда было чисто убрано, ухожено, а не как это обычно бывает. Но дело совсем не в том. Как там принято, в каждом дворе водилось по одной, а то и по несколько собак, и я, честно говоря, не помню, какая жила у нас, но за двумя домами напротив, через широкую улицу (особенно в детстве таковой казавшейся), по обеим сторонам которой росли садовые деревья, обитало нечто экзотическое, помесь немецкой овчарки с волком. По крайней мере, так не без гордости заявлял её хозяин, правда, откуда она у него такая взялась, тот умалчивал. Обращался он с ней хорошо, она даже в доме жила, а не в будке, обычно полуразвалившейся, кормил, судя по всему, тоже неплохо, а вот хвастался не в меру, дети постоянно бегали проситься с ней поиграть, на что сосед охотно соглашался. Как сейчас помню, меня начало просто раздирать любопытство, когда я услышал, что у кого-то неподалёку живёт волчица, а увидев её, расстроился чуть ли не до слёз. Ничего необычного в ней я не заметил, а всякие тонкости детям безразличны. Внешности она была самой что ни на есть заурядной: грязно-серая, почти без пятен, кое-где с прядями чёрной жёсткой шерсти, нос тоже чёрный, уши большие, одно торчком, другое немного припадало к голове; хвост – ни то, ни сё, однако довольно красивый; а вот ростом мне, тогда ещё мальчишке, собака показалась просто огромным. Но главным, как бывает в подобных случаях, являлись, конечно же, глаза: синеватые, с круглыми зрачками, почти всегда широкими. Взгляд прямой и добродушный чуть ли не до лёгкой усмешки (это я заметил однажды вечером, когда остальная детвора разошлась, на сердце у меня ещё звенел остаток сегодняшнего веселья, и я подошёл к ней, чтобы погладить напоследок). Характер она имела не очень ласковый, но от хорошего обращения вполне адекватный, даже дружелюбный, была совершенно спокойна и постоянно себе на уме, так что ребят, в том числе и меня, не боялись к ней подпускать. Охотно давала себя гладить, неторопливо и с достоинством бегала за палкой или мячиком, не считая это для себя зазорным, а иногда, сильно разрезвившись, разбегалась, высоко подпрыгивала и плюхалась животом в высокую траву, заставляя тем самым всех нас смеяться и смотря так, будто именно того и добивалась. Детей, видимо, любила всех без исключения, даже незнакомых принимала сразу, предварительно обнюхав, конечно. И всё это, безусловно, было бы очень хорошо, если бы однажды, где-то в конце августа, мать уже приехала, чтобы забрать меня домой, собака просто-напросто не сбежала. Искали её долго, даже других собак приучили её след брать, но те только доходили до опушки ближайшего леса и всё. Хозяин переживал страшно, я никогда не видел, чтобы из-за животного так беспокоились, соседи опасались, что сопьётся мужик, разговоры такие слышал, правда, значения их в том возрасте я, разумеется, не понимал, лишь сегодня могу предположить, что у него кроме неё никого не было. Короче говоря, когда я уезжал, её так и не нашли. На следующий год меня опять повезли в деревню. Я, правда, долго капризничал, городской мальчик, ничего не скажешь, однако в итоге согласился, а родители, хоть и в отпуске были, остались дома очередным ремонтом играться. Безусловно, я не забыл о том происшествии и сразу же, помнится, только и успев, что поздороваться, пристал к деду с расспросами, а он неожиданно стал отмалчиваться да отшучиваться, надеясь, что в конце концов я обо всём забуду, так что даже ребёнок начал подозревать неладное. Через пару дней он сдался и не очень внятно и совсем не живописно он рассказал мне продолжение той истории. Ранней весной у хозяина собаки стали пропадать домашние животные – дело довольно необычное. Сначала по-мелочи, куры, гуси, потом поросята и т.п. Насколько я понял, произошло это всего 3-4 раза, но, в любом случае, тот мириться с таким положением дел не стал, поэтому однажды ночью, застав вора в момент преступления, он, не долго думая, начал палить из охотничьего ружья. Дед особенно подчёркивал, повторил неоднократно, что сосед выстрелил несколько раз, «положив кое-кого из своих питомцев», видимо, действительно пить начал мужик. А вором оказалась именно его собственная, столь дорого ценимая собака. Все, разумеется, жалели, охали, ахали, мол, как такое могло с ней произойти? как же она такой стала? почему? и т.д. и т.п., однако вскоре всё забыли. Да и зачем долго переживать из-за животного? Но это ещё не конец. Где-то через неделю, поутру, наверно, сильно изголодавшись, вышли к деревне три волчонка и прямо у всех на виду поплелись к ближайшему сараю с домашней птицей, никакие инстинкты не сработали. Очевидно, они были щенятами той собаки. Про них дед наотрез отказался говорить и мне до сих пор хочется надеяться для того, чтобы пацан не пожелал взять себе одного из них, поэтому, что стало с ними на самом деле, я не знаю. Вот теперь всё.